Доисламская история арабов. Древние царства сынов Востока (О`Лири) - страница 93

В «Сире» говорится, что сам пророк не единожды принимал участие в этих экспедициях. В одном отрывке сказано, что его отвезли в Боеру, когда ему было всего двенадцать лет, в другом – что он совершил путешествие туда в возрасте двадцати пяти лет в компании со своими соплеменниками из курайш. Эти повествования являются формами легенды о Бахире, одной из самых неоднозначных традиций ранней жизни пророка. Но тот факт, что он на самом деле побывал в Сирии, представляется вполне вероятным. Можно не сомневаться в том, что в VII в. каждый взрослый мекканец совершил путешествие в Боеру или Хиру по меньшей мере один раз. Это не доказывается использованием арамейских слов в Коране, поскольку, как мы уже видели, в таком многонациональном городе, как Мекка, иностранные слова не были редкостью.

История повествует нам о проникновении в Аравию египтян и аккадцев в ранние времена, и эти внешние контакты продолжались. Отчасти это объясняется колонизацией, но в основном развитием торговых путей, по которым грузы из Южной Аравии, а также импорт из Индии и Восточной Африки попадали в западный мир, в первую очередь в Византийскую империю. В разных источниках мы встречаем ссылки на византийцев и других чужеземцев, которые прибывали в Аравию как миссионеры, колонисты или торговые агенты, что косвенно подтверждает общение с Аравией. Его можно было бы показать нагляднее, будь у нас достаточно свидетельств, касающихся социальной жизни, институтов доисламской Аравии, но, к сожалению, имеющиеся у нас сведения недостаточны и ненадежны. Причем самой ненадежной является информация мусульманских авторов, которые, живя в более искушенном веке, не могли оценить черты «дней невежества», которые обусловливали стадию социального развития, совершенно не похожую на все то, что они могли наблюдать вокруг себя в повседневной жизни.

Тем не менее информация в литературе есть, и, возможно, более глубокое изучение материала и применение научных методов сравнительной социологии может выявить интересные свидетельства. К примеру, У. Робертсон Смит в книге «Родство и брак в древней Аравии» отмечает, что брак типа ba’al, то есть тот, в котором муж – господин и хозяин своей жены, был сравнительно недавним институтом в Аравии в дни пророка. Ранний тип брака, в котором жена оставалась в своем племени, ее дети становились членами ее тотема и она заключала с мужем только временный союз, который могла в любой момент расторгнуть по своему желанию, уже вымирал. «Союзы такого рода постепенно стали считаться позорными, в них участвовали в основном женщины, принадлежавшие к низшим классам и наименее влиятельным племенам. Родовитая мекканская женщина гордилась своим целомудрием. Ограничения, которые изначально накладывались на пленных женщин их господами, теперь считалось женщинами делом чести». На самом деле брак, как мы понимаем его сейчас, был уже хорошо развит, по крайней мере в оседлых сообществах Хиджаза, и женщины, которые следовали старым обычаям, считались блудницами. Это указывает на полностью развитый социальный порядок, далекий от примитивных условий. Для нас полигамный союз с одним супругом – господином над своими женами – может показаться варварством, но на самом деле он показывает первую стадию стабильного брака после групповых условий ранних сексуальных отношений. То, что эта великая перемена произошла, и то, что она была недавней переменой во времена пророка, подтверждает все уже сказанное нами об отсутствии изоляции таких центров, как Мекка и Медина. Тот факт, что они теперь соответствовали социальным условиям цивилизованных империй, не является прямым доказательством общения, но дополняет и усиливает уже имеющиеся свидетельства.