Пройдя два квартала к западу от гостиницы, они свернули на Шестую авеню и скоро оказались у Центрального парка – огромного белого поля с заснеженными деревьями вокруг.
Они обогнули замерзший пруд, где ньюйоркцы катались на коньках, потом вышли на Пятую авеню и пообедали бараниной с горошком в местной закусочной, а после этого вернулись в гостиницу, чтобы успеть к прибытию Селены и Кэдди в два часа.
В вестибюле Роберт сел на красный кожаный диван под рождественской елкой, у большого камина, в котором полыхали яркие языки пламени.
К нему присоединились Джон и Лили, которая поставила на колени корзинку с Малкином.
Друзья принялись ждать.
Роберт снял кепку и начал вертеть в руках, играя с козырьком. Он так нервничал, что вскакивал каждый раз, когда кто-то заходил в гостиницу.
Разгоряченный Малкин то и дело высовывался из корзинки и повторял, что не может дождаться встречи с Кэдди. Лили приходилось с усилием запихивать его обратно.
Часы уже показывали половину третьего, а Селены и Кэдди все не было.
Роберт встал и принялся мерить шагами вестибюль. Может быть, на их пароходе случилась поломка? Или они просто решили не приезжать?
Он прокручивал в голове самые разные варианты развития событий, как вдруг заметил у вращающихся стеклянных дверей в дальнем конце вестибюля маму и Кэдди. В груди его все оборвалось.
Еще не увидев его, они с волнением оглядывались по дороге к стойке регистрации.
Лили и Джон остались у камина, чтобы дать Роберту как следует поприветствовать маму с сестрой.
Мальчик сделал несколько робких шагов вперед, но помахать не решился. Вместо этого он стал внимательно наблюдать за мамой и Кэдди, стараясь запечатлеть эту сцену в памяти, как на фотографии. Он всегда так делал, когда думал, будто переживает то, что больше не повторится.
Его мама была одета в синее бархатное пальто, усыпанное стеклянными бусинами, которые мерцали на свету. Пальто напоминало сверкающий сценический костюм, в котором она выступала в Театре Удивительных Чудес – тогда они впервые встретились с Робертом. На плечи ее была наброшена черная зимняя накидка, а на голове красовалась широкополая фетровая шляпа с пером. Из-под полей шляпы, обрамляя ее лицо, спадали черные пряди, похожие на следы от чернил.
На Кэдди была нарядная черная куртка со стеклянными зелеными пуговицами, такие же зеленые перчатки, шарф и чепец, украшенный красными рождественскими лентами. Она выглядела куда более элегантно, чем в их прошлую встречу с Робертом, но не слишком чопорно: из-под чепчика выбивались слегка спутанные прядки непослушных волос.