Блэквуд ей ответил, и Торнхиллу показалось, что он в обычной своей манере просто глотает слова, а потом он догадался, что Блэквуд говорит с ней на ее языке. Говорил он медленно, как-то неуклюже, но Торнхилл видел, что женщина слушает его и понимает. Ребенок выглянул у нее из-за спины и уставился на Торнхилла, засунув кулачок в рот. Торнхилл увидел светлые волосики, мордочку цвета спитого чая, поразительно светлую на фоне темных ног женщины.
Блэквуд наблюдал за тем, как смотрит на них Торнхилл. Подождал, пока сосед повернулся к нему и встретился с ним взглядом. До этого Торнхилл как-то не обращал внимания на глаза Блэквуда. Они казались ярко-синими на красноватом обветренном лице, такие глаза, принадлежи они женщине, сделали бы ее красавицей – гиацинтово-синие, с длинными ресницами.
«Я считаю, что они тихие и мирные люди, – наконец сказал Блэквуд. – Чего нельзя сказать о многих наших соседях». Он пошевелил пальцами, как бы нащупывая нужные слова. «Я сказал ей, что ты будешь держать рот на замке. Обо всем, что здесь увидел».
Он так глянул на Торнхилла, будто врезал ему кулаком. «На твоем месте, Уилл Торнхилл, я бы так и поступил. Потому что, если скажешь кому хоть слово, я за твою жизнь, Богом клянусь, и ломаного фартинга не дам».
• • •
Торнхилл рассказывал все это Сэл шепотом, Нед и Дэн в своей пристройке ничего не услышали, и она так долго молчала, что он подумал, что она заснула. Наконец она пошевелилась, вздохнула. «Вот это уже совсем другая история, – сказала она. – Нам не от кого ждать помощи, кроме как от миссис Херринг. Похоже, придется все делать самим».
• • •
Поскольку Дику скоро должно было сравняться восемь, ему была поручена своя работа: кормить кур, собирать хворост для растопки. «Только, помни, не кору! – кричала Сэл вслед, когда он уходил в лес, а Братец с мешком все старался его нагнать. – Бери хорошие маленькие палочки». Еще он таскал воду в бочку. Дик носил ведра по тропе, проложенной к ручью – возле ручья трава была ярко-зеленой. Братцу заходить так далеко не разрешалось. Они вырыли там резервуар, выложили камнями – вода была достаточно чистой, хотя из-за комариных личинок все равно приходилось процеживать ее через кусок муслина. Чтобы наполнить стоявшую возле двери бочку, требовалось сделать шесть ходок туда и обратно, и еще одну – чтобы залить в стоявший на огне чугунок.
Выполнив задание, Дик исчезал, а Братец стоял и звал его. «Ты еще маленький, – говорил ему Дик. – Тебе же только пять, Братец, ты сам знаешь, Ма не разрешает тебе уходить далеко». Дик шагал через всю поляну, мимо тщательно сложенных обрубков, поджидавших, когда их сожгут в очаге, мимо чайных деревьев, шелестевших на ветру и разрисовывавших своей тенью землю, прямо к склону горы, где на жаре дремал лес. Здесь он мог провести весь день – он изучил эти места вдоль и поперек.