Тайная река (Гренвилл) - страница 155
Положить предел
Все начало меняться, когда Торнхилл вернулся из этой поездки в Сидней.
Они не сразу поняли, что на мысу начало собираться все больше и больше черных. Мужчины спускались с горы по двое, по трое, шли этой своей особой походкой. Без поклажи, только с копьями. За ними шли женщины, каждая с младенцем на бедре и с длинным мешком, свисающим с затылка на спину. Другие приплывали в каноэ, кто сверху, кто снизу. В крохотных лодчонках из коры сидели мужчина с женщиной и ребенок посередке, и непонятно, как вода не переливалась через борта.
Они все приходили, и непохоже было, чтоб они собирались уходить. Там, где раньше в небо поднимался один столбик дыма, теперь их было много, и они сливались в воздухе. Оттуда, откуда Торнхиллы лишь время от времени слышали крик или детский голос, теперь постоянно доносился гул голосов, глухой стук топориков, женские окрики. Кенгуру тоже стало больше, и каждый день черные возвращались из леса и несли на шестах, водруженных на плечи, убитых животных.
Настроение в хижине стало мрачноватым. Все старались не встречаться взглядами. Притихли даже дети. Торнхилл продолжал заниматься делами, срубил возле хижины еще одно дерево и, стоя, наблюдал, как Нед и Дэн рубят его на дрова. Но заметил, что сам время от времени прекращает работу и прислушивается к доносящимся издалека звукам.
Сэл сделала очередную отметку: наступил февраль 1814 года. Самый жаркий и влажный месяц лета, початки кукурузы росли прямо на глазах. Уже по утрам солнце палило в полную силу, дышать в долине было нечем. Ночью тоже легче не становилось. Долина казалась каким-то огнедышащим жерлом, куда Торнхиллов затянуло вместе с их черными соседями. Торнхилл знал, что Свифт и О’Горман ждали в Эбенезере, когда «Надежда» заберет их картофель, но день за днем откладывал отъезд.
Как-то раз он во второй половине дня отправил своих людей расширить дорогу к реке, а сам ускользнул. Никто его не заметил, потому что он прошел за хижиной, поднялся на скальную платформу, обошел ее по краю, мимо рыбы и лодки, пока не оказался прямо над лагерем черных.
Он был в шоке, когда за деревьями разглядел, что там происходило. Там, где раньше вокруг одного небольшого костра собирались с полдюжины взрослых и несколько ребятишек, сейчас было столько черных, сколько он никогда в своей жизни не видел. Это было настоящее поселение с тесно стоящими шалашами, повсюду горели костры. Людей было не счесть, они, словно муравьи, все время двигались, исчезали среди теней, появлялись вновь.
Он принялся считать, насчитал около сорока. Очень много.