Барыга, обидевшись, что от его услуг отказались, крикнул: «Что, бесплатные шлюхи – это слишком низко для тебя, да?!» И сплюнул углом рта. Плевок, сверкнув на солнце, шлепнулся в грязь. «Между прочим, у твоего драгоценного Томаса Блэквуда тоже черная шлюха имеется!»
Торнхилл отчаянно хотел убраться из этого кошмарного места. Иначе задохнется и умрет прямо здесь. «Черт тебя подери, Барыга, не нужны мне собаки!» – хрипло крикнул он. Барыга перестал улыбаться. «Ладно, бери за пятерку», – сказал он, но Торнхилл не хотел уже никаких собак, ни за какие деньги. Своим лаем и рычанием, оскаленными, блестящими от слюны зубами, длинными языками они сводили его с ума.
Он завопил во весь голос: «Я сказал, забудь про собак!» От крика его отпустило, ему стало легче. Скалы откликнулись эхом. Его услышало все это место, каждое дерево, каждый камень на склоне.
Но на Барыгу его вопль никакого впечатления не произвел. «Чтобы управиться с этими собаками, нужен характер, – спокойно произнес он. – А у тебя, Уилл Торнхилл, такого характера нет».
Торнхилл залез в плоскодонку и налег на весла, стараясь как можно скорее убраться отсюда. На Барыгу он не смотрел. Над водой плыл жирный дым.
• • •
Мысль о том, как он будет рассказывать об увиденном Сэл – даже сами попытки в уме подобрать слова, – наполняла его стыдом. Стоявшая перед его мысленным взором картина была ужасна, отвратительна. И если он будет думать об этом, произносить слова, он станет таким же, как Барыга, как будто мысли Барыги пробрались ему в голову и заставили при виде той женщины в хижине испытать минутное искушение. Он не сделал ничего, чтобы ей помочь. И теперь он тоже причастился злу.
• • •
Перевозчик товаров на Хоксбери, если он правильно рассчитает, когда фермеры приступят к уборке урожая, может здорово заработать на продаже серпов. Еще в начале февраля Торнхилл закупил десять дюжин, а уже к первой неделе марта распродал их все, даже тот, у которого была расколотая ручка. И теперь он легко скользил по течению в лунном свете, «Надежда», порыскивая, сидела высоко.
Спокойствия ради он всегда соглашался с Сэл, когда она предавалась воспоминаниям о том, как все было Дома. Он соглашался, что свет здесь слишком яркий, дни слишком жаркие, а ночи слишком холодные. Что здесь слишком много змей и вообще того, что кусает и жалит. Что это край земли, где до ближайшего соседа надо добираться на лодке целый час. Он никогда не пытался объяснить ей, что, несмотря на москитов и раскаленное солнце, в низовьях Хоксбери тоже есть свои прелести.