Поскольку директор пересек, очевидно, границу тишины, в пределах которой даже шепотом произнесенный им приказ под давлением авторитета звучал с десятикратной силой, Бранику пришлось трусить за ним следом, чтобы не пропустить ни слова. — Мальчик, с коим вы изволили беседовать, имеет отношение к нашему предприятию?
— Так точно, господин директор.
Директор свернул на лестницу, ведущую на второй этаж. — Не слышу… Ах, он здесь работает? Как зовут?.. Балинт Кёпе? В каком же отделе он лоботрясничает?
Господин Браник не ответил.
— Не знаете? Следовательно, вам угодно было беседовать с ним на личные темы? — проговорил директор, уже пятью ступеньками выше тюрбана господина Браника. — Так я и думал! — Это рассыльный из конторы сборочного цеха, господин директор! — сообщил главный инженер Мюллер, тряся черной бородкой под Бальбо над торчащими лопатками директора. Поднявшись на второй этаж, директор на мгновение повернул голову к Бранику. — Если вы не можете работать, господин Браник, — проговорил он негромко и бросил уничтожающий взгляд на подобострастно склонившийся пролетом ниже тюрбан, — извольте проситься на больничный! А теперь ступайте и подымите наконец эту трубку!
— Какой слух у вас, господин директор, — воскликнул главный инженер Мюллер, — я уже давно ничего не слышу.
Внизу, у двери, терпеливо стоял Балинт; взмокший, красный, как рак, Браник, даже не остановившись, бегом влетел туда, где все еще упорно звонил телефон. Но его опередила конторщица из соседней комнаты. Она, вбежав первой, схватила трубку, но тут же опустила ее рядом с аппаратом. — Странно, — проговорила она, — спрашивают вас, господин Браник! Откуда на станции знают, что вы как раз здесь? Вас спрашивают из матяшфёльдского полицейского участка.
— Полицейского участка? — вновь побледнел господин Браник, — Это ошибка!
— Как же ошибка! Они просят Йожефа Браника-младшего, — проговорила конторщица.
Дрожащей рукой Йожеф Браник поднес трубку к уху. Полицейский чин из матяшфёльдского участка сообщил, что поступило заявление, в коем он, Йожеф Браник-младший, обвиняется в оскорблении армии и нарушении общественного порядка; расследование будет начато незамедлительно.
— Вот видите, все-таки вас! — воскликнула конторщица, когда Браник положил трубку. — Что нужно от вас полиции? Да, кстати, вы не придете сегодня с женой на бал Анны?[44] Может, и мне удастся вытащить своего мужа?
Господин Браник вышел из комнаты, не ответив. — Поди сюда! — поманил он переминавшегося у дверей Балинта и словно во сне ощупал рукой повязку на голове. — Если сегодня вечером я не приду домой, передай жене, чтоб наняла адвоката. Да передай от меня, чтоб денег не жалела… Чего уставился?