– Отстань, женщина. Оставь меня в покое, – проревел тот, пригрозив ей тростью.
– Эймос, мой старый друг, тебе нужен отдых, – сказал Маттиас. – Позволь мне отвести тебя домой. Леланд проводит Марту, когда она покончит с делами на ярмарке.
Старик отмахнулся, гневно сдвинув седые брови. Марта покачала головой и отошла от мужа.
– Уж и не знаю, что делать, – слишком громко пожаловалась она, обращаясь к Коре. – Каждый день ложусь спать с мыслью, что это будет его последняя ночь, но утром встает солнце, а он еще жив, и ему только хуже.
– Уверена, он скоро поправится, – ответила Кора. – Такие люди, как Эймос, отличаются упрямством. Обыкновенная простуда их не сломит.
– А от доктора никакого толку, – продолжала Марта, будто вовсе не слыша Кору. – Говорит, нет лекарств. – Она зарычала. – Он же врач. Есть у него лекарства. Просто он их для себя бережет.
Доктор Эмброуз на другом конце зала сжал зубы.
– Ты же знаешь, что это не так, Марта, – принялась увещевать ее Кора.
– Я знаю только, что все на свете отдала бы, лишь бы Эймос поправился. Все на свете, – повторила она.
– Ну же, – произнес Маттиас, подзывая доктора. – Должно же для него найтись какое-нибудь лекарство. У тебя в саквояже всегда что-нибудь припрятано.
Доктор Эмброуз покачал головой:
– Я же еще в конце лета сказал, что запасы заканчиваются. С чего вы взяли, что сейчас что-то изменилось?
– Он же Старейшина, – принялся уговаривать Леланд. – Это что-нибудь да значит.
– Да хоть сам Иисус Христос. У меня ничего нет!
– С собой, может, и нет, – согласился Маттиас, заметив, что все в зале смотрят на них. – Но дома-то наверняка найдется. Никто тебя не осудит за то, что ты припас что-нибудь на черный день.
– Это уже слишком, – раздраженно вздохнул доктор и повернулся к двери, но Леланд шагнул к нему, отрезая путь к отступлению.
– Просто дай ему лекарство.
– У меня есть еда. Есть деньги, – умоляла Марта, подойдя к доктору и вцепившись в его шерстяное пальто. – Пожалуйста.
– Отпустите меня, – ответил доктор Эмброуз, стараясь увернуться от нее.
Маттиас вышел вперед и скрестил руки на груди. Кузнец смотрелся внушительно, как стена.
– Так вы меня не выпустите? – растерянно спросил доктор.
– Ее требования вполне разумны. Как и наши. Просто дай лекарство.
– Я бы дал, если бы у меня хоть что-нибудь осталось. Что тут непонятного?
– Где ты его прячешь?
Доктор Эмброуз вскинул руки, защищаясь от Маттиаса, который начал наступать на него.
– Нигде. У меня ничего нет. Клянусь!
На улице раздался жуткий треск, как будто небо разверзлось, знаменуя начало Армагеддона. Мы все повернулись и с ужасом увидели, как одна из огромных сосен на границе Эмити-Фолз повалилась на землю. Из пня, оставшегося на ее месте, торчали острые щепки, словно пальцы, протянутые к небу.