– Они здесь. Иначе и быть не может, – сказал Эфраим, внезапно возникнув рядом со мной и всматриваясь в толпу. – Они бы ни за что не пропустили такое событие.
Я окинула взглядом собравшихся.
– Я ее не вижу. И никого, кто был бы похож на те рисунки.
– Они не всегда являются в таком виде, – пробормотал Эфраим. Его мрачный взгляд забегал по толпе. – Присмотрись, Эллери. Смотри внимательнее. Есть тут кто-нибудь, кого быть не должно? Кто-нибудь новый. Незнакомый. Кто-нибудь…
– Уитакер, – произнесла я, заметив, что тот бродит по поляне. Он тоже увидел меня и просиял. – Я же просила его не приходить. Позвольте… Я сейчас вернусь, обещаю.
– Не теряй бдительности, – предостерег меня Эфраим. – Сейчас этот город – что бочка с порохом. Одной искры хватит, чтобы все взорвалось.
– Я пропустил пикник? – спросил Уитакер, когда я подошла к нему.
– Что ты здесь делаешь?
– Я помню, ты говорила, что мне лучше сюда не ходить. Помню. Но… Я сидел на берегу ручья, услышал музыку и… понадеялся, что ты уже достаточно меня простила.
– Достаточно? Для чего?
– Чтобы потанцевать со мной, – искренне произнес он с надеждой на лице, протягивая мне руку.
– Я… – Я оглянулась на Эфраима, но он уже исчез.
Таддеус Макком заиграл новую мелодию – пронзительную, печальную балладу, звучавшую со всем надрывом, на какой только способна скрипка. Лишившись зрелища, люди начали собираться в пары, спеша провести время наедине под грустные звуки вальса. Помедлив, я взяла Уитакера за руку, и наши пальцы переплелись. Его вторая рука легла мне на талию, и мы начали покачиваться в такт музыке.
– Это платье и впрямь идеально подходит тебе по цвету, – сказал он и мягко закружил меня. – Ты сегодня красива, как никогда.
– Из-за него я сегодня чуть не попала в переплет. – Он удивленно посмотрел на меня. – Жена пастора обвинила меня в том, что прошлым летом я украла эту ткань у нее с бельевой веревки.
– Правда? – Его улыбка застыла.
– Прямо здесь, во время праздника. Можешь себе представить?
– Как странно.
– С тех пор как ты уехал, тут происходит все больше странностей.
– Правда?
– Все как-то не так, и…
Я снова заметила Эфраима. Он подошел к Томасу и слушал сына, нахмурив брови. Рядом возникла Мерри и помотала головой. Ее глаза были широко раскрыты, щеки раскраснелись. Я остановилась. Что-то случилось. Что-то ужасное.
– В чем дело? – спросил Уитакер, обернувшись, чтобы посмотреть, на что я так уставилась.
– Мне нужно…
Я не успела придумать отговорку – Мерри разрыдалась. Я моментально оказалась рядом с сестрой, совсем забыв про Уитакера.
– Что такое? Что случилось, Мерри? – спросила я, схватив ее за плечи. Страх пронзил грудь, оставив широкую рану.