Орин Макналли кивнул:
– Никогда ничего подобного не видели.
– Я видела, – сказала Марта Макклири, осторожно пробираясь вперед сквозь толпу. Ее волосы давно побелели как снег, и она тяжело опиралась на трость, почти такую же, как у ее мужа Эймоса. – Мой отец подстрелил нечто подобное, когда вместо города тут были только палатки и несколько семей, пытающихся отвоевать у природы клочок земли. – Ее губы, тонкие, сухие, изрезанные глубокими морщинами, сжались, прежде чем продолжить рассказ, который она пронесла в памяти сквозь десятилетия. – Отец говорил, что когда-то их тут водились целые стада, прямо на том лугу, где теперь ферма Персимонов. Слишком маленькие. Слишком странные. Мясо несъедобное, шкура слишком толстая. Лучше сжечь. Сжечь и разбросать кости.
– А почему мясо несъедобное? – спросил Орин.
Пока Марта говорила, толпа притихла, и вопрос мальчишки прозвучал резко, как выстрел. Лицо старухи исказила гримаса.
– Плохое. Все плохое.
– А еще такие были? – полюбопытствовал кто-то из толпы.
– Только этот, – ответил Прайор Макналли, обходя вокруг туши. – Надо хотя бы голову оставить. Вот так украшение будет, если повесить над камином, а?
– Да уж украшение, – согласилась Марта, но выражение ее лица совсем не сочеталось со словами. – Делайте как хотите. Вы, молодежь, по-другому не умеете.
Покачав головой, она заковыляла в сторону главной улицы и скрылась за углом – наверняка понесла новости в магазин. Скоро сюда явятся Старейшины. Я хотела еще раз посмотреть на странное существо, но в это мгновение заметила Сэмюэля у входа во двор.
Он отошел в сторону от толпы и разговаривал с Ребеккой, скрывающейся в тени крыльца. Их пальцы были переплетены. Оба улыбались, перешептываясь о чем-то. Хотя поначалу их скрытность причиняла мне боль, теперь, видя, как они счастливы вместе, я почувствовала, как у меня на сердце теплеет, а душевные раны заживают.
Осенью нас ждет много хлопот: нужно будет спланировать свадьбу, помочь им начать совместную жизнь. Решат ли они построить свой дом или останутся с нами? Я представила, как мы с Ребеккой сидим вместе у камина, смотрим, как за окном падает снег, вяжем шапочки и носочки, шьем маленькие уютные одеяльца. В моем воображении они были розовыми. Сэм, конечно, будет надеяться на сына, но я мечтала, что родится девочка. Малышка со светлыми волосами и темно-серыми глазами.
Но что-то пошло не так. Лицо у Сэма постепенно мрачнело, теряя краски, а улыбка погасла. Он резко помотал головой, отступая на шаг от Ребекки.
– Нет, – донес ветер его голос. – Ты ошибаешься.