— Ура! — снова раздались крики и аплодисменты. Кто-то, уже явно навеселе, начал громогласно скандировать: — Единая Россия — сильная Россия! Единая Россия — сильная Россия! — многие подхватили, и несколько раз слоган был повторен.
— На самом деле, что бы ни мололи языком, но такова суть власти во всех нормальных государствах, различается только форма! — продолжал Захаров, когда все утихомирились. — Дамы и господа! Во всех цивилизованных странах уже давным-давно принято это непопулярное решение. Да, я убежден: все ключевые, касающиеся распределения благ внутри общества, решения должны быть не-по-пу-ляр-ны-ми! Мы, грубо говоря, должны сосредоточиться на том, чтобы забрать как можно больше у низов и распределить среди нас, верхов. Простейших надо активнее обезжиривать — и консолидировать все блага в наших руках! Только такие законы должны приниматься! И никакие другие!
— Откровенность этого мальчика подкупает, — усмехнулась, обратившись к своему коллеге по администрации президента Илье Каткову, начальник правового управления Раиса Чебыкина.
— Да он просто вслух говорит то, что и так само собой разумеется, — ответил Катков. — А мы должны на публике скрывать суть. Недавно я утвердил темники, которые пошли во все СМИ, о том, как всемерно лакировать это «совершенствование».
— Да уж, горячие были недели, надо было успеть именно сейчас, после президентских выборов и под чемпионат. Все содержательные выкладки по «пенсионке» поступили из его института, а к нему самому — от МВФ, насколько я знаю, — ответила Чебыкина. — А я и мои люди всё это время, пока готовился законопроект, облекали в официальные юридические формулировки.
— Вот, я и говорю — мы все делаем одно дело. У тебя лично рождаются все требующие принятия законы, которые потом вносятся в Думу от имени правительства и отдельных депутатов. Я инструктирую пропагандистов, чтобы они правильно это освещали для биомассы, — произнес Катков.
— Да, именно так всё и работает, — согласилась начальница управления. — Помню, еще в вузе меня успели научить тому, что право — это возведенная в закон воля господствующего класса. Так что для меня ничего нового в этой теории нет. Что касается практической работы, то, надо признаться, она довольно-таки скучна и рутинна, в ней нет этого... юного задора и огня. Все подобные пламенные императивы я просто перевожу в предельно сухие формулировки на птичьем языке. И я согласна с тем, что мы, каждый на своем месте, только этим и занимаемся. И занимаемся ради нашего общего блага, ради России...
— Поднимем же бокалы, дамы и господа! — Захаров стал завершать свое выступление. — Выпьем за всех нас! За тех, кому принадлежит страна! Россия — наша, и только наша, и мы ее используем ради нашего блага! Мы ее никому не отдадим! За новые правила игры!