Только закончили эту работу, как тетка Пелагея принесла с огорода полный передник свежих, еще в зеленых «рубашках», кукурузных кочанов. К ним Дуняша добавила и своих три: она ходила помогать мамке.
— А где Володя? — спросил Юрка тетку Пелагею.
— Мабуть, у военных. Жди, скоро прибежит… Ну, давайте вечерю придумывать. Кукурузки сладкой наварим. Глянь, Люда, — попросила она Юркину мать, — як там у нас огонек.
На двух камнях, позади колодца, пузатился большой закопченный казан; под ним давно прогорело. Мать наломала сухих будыльев подсолнуха, раздула огонь. Потом ободрала кочаны и опустила их в казан, а под крышку положила мягких кукурузных листьев.
Кукуруза была поздняя, уже почти дозрелая, и варилась долго. Пока она кипела, Ванька успел выболтать Юрке, что под загатой у него зарыты патроны в обоймах, пять гильз от пушки и заржавелый немецкий тесак.
— Никому, слышь? — хитро сощурил он глаза. — И Володьке нашему не говори, а то все поотнимает. Я еще знаю, де есть патроны. В речке, в Мироновом плесе. Немцы туды поскидали, в коробках. Только никому, а то!..
Юрка обещал молчать, но удивлялся, зачем Ваньке боевые патроны: что он с ними собирается делать? Не продавать же.
Наконец, казан сняли с огня. Перед куренем, на приземистом столике, тетка Пелагея разложила желтые, точно восковые, кочаны, выхватывая их вилкой из кипятка. От кукурузы шел парок и растекался сладковатый дух пареного зерна. Грызть кочаны надо сразу, пока не остыли и не задубели; и все едоки облепили столик. Поспел к этому моменту и Володя. Похвалился ножиком-складнем: только что ему солдаты подарили.
— Небось выменял? — позавидовал брату Ванька.
— Да говорю же — солдаты дали.
— За так, без всего?
— Дали и все, — улыбался Володя. — Бери, говорят, в хозяйстве ножик никогда не лишний.
Нож был походный, с простой деревянной колодкой, медным кольцом и на шнурке, — чтобы для верности к поясу крепить.
— Работать пойду — сгодится, — сказал Володя и, ни от кого не тая, положил нож на стол.
— На какую работу собрался? — спросила тетка Пелагея.
— На любую. Мало в селе работы?
— А учеба, сынок? Школу, може, скоро откроют. А хата наша? В курене не назимуешь. Хату надо чистить, обмазывать, накрывать.
— Хата — само собой, — по-хозяйски рассудил Володя. — Хату укроем, доведем до порядку.
Ванька первым расправился с кочаном, подскочил, размахнулся.
— Огонь! — и запустил кочерыжку по-над вишнями, на улицу.
Мимо двора прошел солдатский строй.
— Отак де-то и наши идут, — покачала вслед им головой тетка Пелагея. — Храни вас господь, сынки.