— Исты будешь? — предложила баба Хивря. — Зараз кашки насыплю.
Уплетал Юрка теплую гарбузяную кашу и сам себя успокаивал: ничего, что отстал сегодня от Володи и деда Мирона. Вот поест и пойдет к ним, пасут они, конечно, там же, у терников. До вечера опять пробудет в степи, и Володя опять что-нибудь им расскажет. А по дороге туда — глянет, не забрал ли кто винтовку, — случайно, может, наткнулся да и забрал… Надо бы сказать про нее военным.
Серое, с малиновыми поперечными полосами рядно, которое служило куреню заместо двери, дрогнуло, — из-за него выглянула Дуняша. Словно любопытный скворчонок, повертела головой, улыбнулась утру, подбежала к Юрке на цыпочках.
— Ты дома? Пасти не пошел, бросил Володю?
— Ничего не бросил. Сейчас пойду.
— Где ж ты их шукать будешь? Они далеко ушли.
— Найду… Каши хочешь? — пододвинул Юрка миску Дуняше. — Бери ложку.
— Опосля, — отказалась она. — Мне куды спешить?
Баба Хивря скребла, подмазывала стены внутри хаты. Дуняша юркнула туда, к ней, и без умолку, восторженно защебетала, словно были они с бабой не в погорелой развалюхе, а в хоромах расписных.
Юрка доел кашу, запил водой, подпоясался, как вчера, и, чтобы его потом не искали, дал знать:
— Ну, я пошел.
— Куды это? — спросила баба Хивря.
— В степ, к Володе.
— А мамка не будет ругаться, що я тебя отпустила?
— Не будет, — заверил он бабу Хиврю.
В огороде зашелестели подсолнухи. Кто там?.. Да кто же, кроме Ваньки. По утоптанным дорожкам он ходить не привык. Огородами — всегда ближе. Ванька остановился в подсолнухах, подозвал Юрку. Глядел он гордо и хитровато, за спиной прятал не то узел, не то сверток, а вздутые карманы его штанов обвисли, как будто в каждом лежало по булыжнику.
— Шось покажу. Хочешь? — прищурился он.
— Покажи.
Озираясь, Ванька увел Юрку за хату, где рос мелкий, запущенный вишняк. Тут он бросил Юрке под ноги узел. Брякнули патроны. Ванька развязал тряпку, хвастливо встряхнул набитые пулеметные ленты. Из карманов повытаскивал винтовочные обоймы.
— В речке были. В Мироновом плесе, прямо возле берега. Дед и не знает, шо они там лежат.
Присел у деревца, разгреб землю. Под нею открылся ржавый полукруг жести. Ванька приподнял его, строго спросил:
— Никому не скажешь?
— Не скажу.
— Гляди! А то…
Под жестяной крышкой оказалась яма. В ней лежали и заряженные патроны, и отдельной кучкой — пустые гильзы, рядом с ними — старая шестерня, большая темная бутылка с пробкой и плоский фонарик. Он-то и заинтересовал Юрку прежде всего: видел такие у немцев.
— Где взял?
— Выменял, — ответил Ванька небрежно.
— У кого?