— Куды загадал! — ничуть не проняли бригадира Трифоновы прочувствованные слова. — До зимы он, може, и не дотянет. Ты ж видал — совсем на ладан дышит. Чего ж, для какого хрена, дурную работу делать? Курей смешить?
— Если так рассуждать, — выдержал Юрка неприязненный взгляд бригадира, — то многое потеряет смысл и многое будет незачем делать…
— Ну ты чешешь, прямо как замполит.
— …Останется только пить да закусывать, — закончил Юрка.
— Намек понял, — крякнул Дударенко, но и это подействовало на него не больше, чем на вола — соловьиный свист. — Батько мой всегда говорил: пей, та дело разумей. А мы, хлопче, в своем деле кой-чего разумеем, а то б нас тут не держали.
— Как сказать, — усомнился Юрка.
— И понимаем без лекций на воспитательные темы. — Дударенко отвалился от стола, застегнул на тугом животе нижнюю пуговицу куртки. — А приезжим гостям учить нас, выступать за народ — проще всего. Когда не тебе делать, не твоим горбом, — выступать можно с утра до вечера, хоч до упаду. Так, Трифон?
Супрунюк только плечами повел: и не соглашался, и не возражал.
— Дело не в том, кто тут приезжий, кто тутошний, а в принципе, — сказал Юрка. Он хотел еще что-то добавить, однако по невозмутимому, абсолютно равнодушному выражению лица Дударенки понял: для него любые доводы — горох об стенку, пустой звук, — и замолчал, прекратил опор.
— Ну ладно, Трифон. — Посчитав, что верх несомненно остался за ним, бригадир извлек из бокового кармана кожанки ключ от мотоцикла и небрежно повертел его на цепочке вокруг пальца. — Покатился я, в степ надо, поля объехать… Бражки у тебя еще много?
— Есть, Остап Иванович… Без этого добра не живем. У нас оно не переводится, вы ж знаете.
— Тогда вечером заеду. После работы. Завтра ж — День Победы. Отметить надо… Будешь дома?
— Буду… если по девкам не побегу, — лукаво покосился Трифон на жену.
— Я тебе побегу! — так же в шутку погрозила Нюра. — Сразу налыгача заработаешь… Заезжайте, Остап Иванович, — пригласила бригадира. — Заходите до нас всегда.
— Ну и жена у тебя, Трифон, — польстил Дударенко хозяйке. — Таких жен — пошукать. Моя б давно стаканы поотнимала и матюками нас выпроводила. А твоя — видал? «Заходите». — Язык у него заплетался: брага хорошо подействовала. — Бывай здоров, лектор. Счастливо добраться до дому, — уходя, кинул Юрке бригадир.
Завел мотоцикл, не спеша перекинул ногу через сиденье, важничая — погляделся в круглое зеркальце слева на руле, газанул и — разойдись, поберегись! — понесся по селу, будто с цепи сорвался.
— Ну от, — облегчение прозвучало в голосе Трифона, — и с бригадиром нашим познакомился, поговорил по душам. Шо с него возьмешь? Какой есть — такой и есть. Видно, такой и нужен, раз держат на должности. Наших мнений не спрашивают… Ладно, хай себе тешится. Говори, шо делать будем. Спать лягать, чи коней запрягать?