— Плацкартных нету. Остались одни купейные.
Вот те раз! Этот вариант он как-то не предусмотрел… А кассирша моментально уловила замешательство смуглого симпатичного сержанта, и глазенки ее сделались насмешливыми.
— Ну что же вы, молодой человек? Быстрей думайте. Очередь задерживаете.
Отступать было некуда. «А, где наша не пропадала!» И Юрка заплатил за купейный.
В справочном бюро уточнил: нет, поезд не опаздывает, прибудет по расписанию, через два с половиной часа. Ждать еще порядком. Но не здесь же, в сумрачном здании, когда за окнами — май, а в сотне метров от путей протекает речка.
Рядом со станцией Юрка пересек отсыпанное серым гравием полотно и спустился к речке. Спокойная, в низких, открытых берегах, она петляла краем просторного луга, пробираясь к дальнему лесу, чтобы там скрыться от людских глаз и от пронзительного солнца, которое норовит пронять ее всю, до самого дна, не оставить без догляда ни единого плеса или омутка. Юрка выбрал сухой бугорок, снял ремень и фуражку, расстегнул китель и сел, подмостив себе вещмешок. — в нем были уложены шинельная скатка, повседневная форма «хэбэ», сменное белье да пара ботинок. По привычке причесался. Набок ложились его черные прямые волосы: к отъезду отпустил их немного длиннее обычного и подстригся не под бокс, как раньше, а «под польку». Такая прическа делала его постарше, придавала лицу больше мужества.
Ближние и дальние — доносились паровозные гудки. Кому они гудят, подают сигнал? Кого зовут в дорогу? Неужели на этот раз — его?.. Юрка все еще не верил, что уезжает отсюда, уезжает не в отпуск, не в кратковременную отлучку, а насовсем. Сегодня ему уже не нужно возвращаться в казарму, спешить на вечернюю поверку. И завтра тоже будет не нужно. Его дорога — вон за те густые боры, за Днепр. Он здесь последние два часа. Поезд не опаздывает, придет по расписанию.
Солнечно, просторно и зелено было вокруг. День уже выгрелся и разомлел совсем по-летнему. Парила земля. Горячими отсветами взблескивала речка. За нею, левобережьем, до самого леса расстилался чистый луг, чуть взгорбленный у того, дальнего края. Под лесом ходило красно-пестрое стадо. Посреди луга доживала век старая, наполовину сухая верба; за ней, в большом гнезде, неподвижно стоял аист. А прямо перед Юркой, не обращая на него внимания, у воды сновали, подпархивая за мошками, две желтобрюхие трясогузки. На правом, приподнятом склоне долины, вдалеке от станции, заметный отовсюду — возвышался военный городок: трехэтажные белые казармы за длинным кирпичным забором, — и х казармы… Все это, и без того хорошо знакомое, привычное, Юрка старался запомнить таким, каким видел сегодня, сейчас, — навсегда запомнить, прежде чем он сядет в поезд.