— А ты, когда вырастем… будешь моей женой?
Едва выговорил Юрка эти слова. Были они, наверное, несуразными, но никто их не слыхал, кроме Тани. Только она могла осмеять Юрку, если бы захотела.
Таня не засмеялась. Она повернула к нему лицо. Глубокими и очень серьезными были в сумерках ее глаза и совсем близким — дыхание. Она спросила тихо:
— А ты будешь меня жалеть?
— Буду, — еще тише ответил Юрка.
Таня погладила шершавой ладошкой Юркину щеку и склонила голову ему на плечо…
Этим летом тете Вере стало лучше, и она могла управляться в огороде, работать в саду. Полдня брали вишню. Потом Юрку с Таней отпустили гулять.
— Жарко сегодня, идите на речку, — сказала тетя Вера. — Погодя — слив нарвите, ранние уже начали поспевать. Нагуляетесь — приходите обедать.
Сливы росли у речки — по нижнему краю огорода. Рясные ветки грузно гнулись к земле. Темные продолговатые плоды словно обволок сизый туман. Но спелых попадалось еще мало, — надо было выбирать.
— Сюда, туточки есть, — кидалась Танюха от одного дерева к другому, нагибала ветку. — Сладкие! Вот попробуй.
Понемногу они наполнили миску. Таня унесла ее домой и бегом вернулась.
— Наши борщ поставили варить, — сказала она. — Ты любишь борщ? И я дуже люблю… Мамка говорит — надо каждый день сливы рвать и сушить. Зимой добрый будет узвар. — Танюха обхватила дерево тонкими, в царапинах, руками. — Это папкины сливы, он посадил. Давно. Когда меня еще на свете не было… Скорей бы кончалась война, — вырвался у нее вздох. — Тогда сразу все домой прийдут. И наш папка тоже найдется. Его не убило, нет. Может, он в плену, вон, где… Мамка сразу болеть перестанет, если не будет войны. И мы с тобой скорей повырастаем. Да? — Так же задумчиво, как вчера, Таня посмотрела Юрке в глаза. — Песни тебе нравятся? И мне… Я тебе много буду петь песен. Ты только не уезжай далеко. Не уедешь?
— Не знаю. Как мать скажет. Вот дождемся отца… Но ты не бойся. Если и уедем назад в город, я все равно буду приезжать к тебе в Устиновку. А когда вырасту — заберу тебя отсюда насовсем.
— Приезжай, — погрустнела Танюха. — Только не забудь. Ладно?
Они подошли к речке. Юрка сорвал несколько листьев камыша, сделал из них кораблики и по одному стал пускать на воду. «Счастливый», — говорила Танюха, если кораблик уплывал далеко по течению, скрывался за поворотом. «Несчастливый», — сочувствовала тому, который терял равновесие и опрокидывался.
— Научи и меня делать кораблики, — загорелась она.
Юрка показал, как срывать лист, как загибать — острый и тот, что с черенком, — как делать надрывы и потом соединять петельки, чтобы получились корма и нос.