— О мертвых либо хорошо, либо никак, — напомнила я ему.
Ревизор раздраженно дернул щекой, проводил взглядом сани с дрожащим зоопарком и стартанул, взметнув за нами снег столбом.
— Похоже, строительство магопровода так или иначе задержится еще на несколько недель, — сообщил он очевидное. — Но первопричину еще предстоит установить. И, Тиш… давай о чем-нибудь другом. Я тебя полгода не видел, неужели нам нечего обсудить, кроме работы?
"Все-таки шесть месяцев", — машинально отметила я для себя и только потом смутилась.
— У меня здесь ничего кроме работы и нет, — сказала я. — А новости из дома у меня только месячной давности. Ты их и так все знаешь.
Чрезмерно честное "кажется, нечего" я предпочла оставить при себе. И правильно сделала, как выяснилось.
Оказывается, я начала встречаться с Хотеном Верещагиным, потому что он умел превращать в увлекательную историю даже новость о покупке магпротеза колена для своей бабушки. А уж свой визит вежливости к моим родителям был способен изложить практически в стиле Найдена — только вместо грелки под свитером выступал отчет с солидным грифом, который ревизор забыл завезти на работу, но никак не мог оставить в машине…
— Как они? — с какой-то неуместной жадной тоской спросила я.
Хотен чуть пожал плечами.
— В порядке. Мама добыла первый урожай клубники, так что весь дом пахнет как ПищКомб в сладкие дни. Партия варенья обещает принять угрожающие масштабы, жди презентов. А твой папа уже предусмотрительно отнес знакомому стоматологу бутылку коньяка и пробную банку варенья… я попросил, чтобы и за меня словечко замолвил.
Я слабо улыбнулась.
Штильград уже казался далекой сказкой — о солнце и тепле, ласковом море и выгоревших до светло-серого цвета каменистых берегах; мой родной город не знал ни сильных штормов, ни бурь, там не было портов, а единственным способом добраться оставалась старая железная дорога через длинный тоннель, пробитый сквозь горную гряду. Малая площадь и сложные ветра над поселением исключали возможность добраться по воздуху, а неглубокий залив не позволял подплывать даже легким катерам.
Дорогу для автомобилей не стали прокладывать специально, и Штильград превратился в очередной закрытый город, самый безопасный в стране. Столицей считалась Горница, охраняющая железнодорожный тоннель и карабкающаяся на склоны Велийских гор; но правительство предпочитало жить и работать в Штильграде. А вот чтобы попасть туда, нужно было либо входить в состав дипломатической миссии, как моя мама, либо числиться среди обслуживающего персонала, как папа, либо родиться в Штильграде, как я.