— Это вообще возможно? — растерянно спросила я.
Нисаль-ага по-простому пожал плечами и чистосердечно признался:
— До сих пор мне не приходилось работать с «зеркалами» и, тем более, проверять границы ваших возможностей. Может быть, вы все-таки не способны «отразить» абсолютно все?
Абсолютно все — точно не способны. Поглотить заклинание другого «зеркала», например. Но чтобы не справиться с обычным магом… наверное, Нисаль-ага сейчас испытывал столь же глубокое моральное удовлетворение, сколь я была уязвлена: «зеркала» с полноценными чародеями традиционно не ладили.
Маги считали «зеркал» вороватыми лентяями, которым все слишком легко дается, если вообще не паразитами, присосавшимися к настоящему волшебству. А «зеркала» величали магов зазнайками и параноидальными жадинами. Оба подхода взращивались, кажется, еще со школьной скамьи и бережно сохранялись в гильдейских кругах — во всяком случае, и я, и Малих, обучавшиеся дома, с подобными взглядами были знакомы чисто теоретически и не могли сказать, что разделяем какой-либо из них: под папиной крышей всегда царил принудительно-добровольный мир.
Нисаль-ага, как выяснилось, тоже придерживался сугубо прогрессисткой точки зрения.
— Возможно, если Рашед-тайфа позволит, ты согласишься поучаствовать в паре экспериментов? — поинтересовался он, неосознанно схватившись за какую-то магическую струнку — она тонко звенела на самой границе слышимости и отливала мертвенно-зеленым светом, отчего руки придворного чародея выглядели на редкость неаппетитно.
Мой исследовательский пыл несколько поугас, но я все-таки покорно отозвалась:
— С превеликим удовольствием.
Хотя бы ради того, чтобы впоследствии не нарываться на сюрпризы с рабскими ошейниками и дворцами градоправителей. Не таким я видела свое будущее.
Но Абдулахад-ага и пресловутый градоправитель, разумеется, успели заготовить для меня еще один сюрприз.
— Почтенный Рашед-тайфа пожелал видеть Аизу этим вечером у себя в покоях, — не терпящим возражений тоном известил гаремный смотритель. — Не позднее полудня она должна быть на женской половине, чтобы успеть подготовиться, а до того ей надлежит написать письмо для своего раба и вызвать его во дворец, чтобы Малих поступил в твое распоряжение, Нисаль-ага.
Кажется, старый маг не пришел в восторг от этого заявления точно так же, как и я, и уже приготовился возражать, но Абдулахад-ага положил конец всем возможным обсуждениям, просто добавив:
— Таков приказ тайфы.
Нисаль-ага нахмурился, но все-таки склонил голову — то ли из привычки безоглядно полагаться во всем на слово тайфы, как делали, казалось, все в этом дворце, то ли просто не видя смысла в спорах с гаремным смотрителем. Решения в любом случае принимал отнюдь не Абдулахад-ага, и обсуждать чародейские дела следовало не с ним.