— Что случилось, Лариса Евгеньевна? — спросила девушка, вставая с черной одноногой табуретки с вращающимся сиденьем.
— Ничего-ничего. Продолжайте затятие. Мы на минутку.
— Хорошо, — сказала девушка, опускаясь обратно. Перед тем как выйти, Олег заметил, что у нее под халатом свитер, а на ногах теплые рейтузы и сильно поношенные меховые полусапожки. Только теперь он обратил внимание, что тут довольно прохладно и сыро.
— Так. Дальше, — сказал он, когда женщина, оказавшаяся Ларисой Евгеньевной, вышла следом за ним.
— Что?
— Ну остальные дети.
— Какие остальные? Это все.
— Как это? — не понял Олег.
— Так вот, — ответила она и непроизвольно передернула плечами.
— Я… — он осекся. — Пойдемте к вам, что ли. Я вас хочу еще спросить. Всего пара вопросов, — неожиданно для самого себя он сказал просительным тоном.
— Пошлите обратно.
Теперь он не обратил внимания на это неправильное "пошлите". Увиденное потрясло его. Развалины, плесень, печка-буржуйка, до этого виденная им только в фильмах про войну, дети с лицами не то алкоголиков, не то скорбящих за все человечество сразу святых. Даже недавнее его прошлое померкло перед представшей перед ним картиной. Он, в конце концов, взрослый мужик, офицер, и он знал, на что шел, хотя и не предполагал, что все это может ТАК обернуться. А это же дети!
— Где… То есть я хотел спросить это все ваши… ну воспитанники, что ли? — спросил он, когда они вернулись в кабинет с антикварной мебелью.
— Да-а, — врастяжку ответила она. — Раньше, конечно, было больше. Сорок девять человек и почти полный штат.
— А что случилось? Почему так мало осталось? Эпидемия?
Он спрашивал, боясь услышать утвердительный ответ и одновременно подтверждение страшной своей догадки.
— Что-о вы! — она суеверно постучала костяшками пальцев по столешнице с облупившимся лаком и вдобавок для верности перекрестилась. — У нас с этим строго. Врач два раза в неделю приходит. Просто расформировывают нас.
— Расформировывают?
— Ну да. Здание сами видите какое. Все рушится, а денег на ремонт нету. Вот и переводят кого куда. Осталось вот пятеро. Обещали на той неделе забрать, но пока не получилось.
— А Аленка? Самсонова? Одиннадцать лет. Ее тоже перевели?
— Ну как же? — она распахнула на него свои ленивые глаза, изображая недовольное удивление, и он почувствовал себя неловко. — Я же вам уже говорила. Забрали Самсонову. Родственники. Зимой еще.
— Да какие родственники-то? Кто?
— Вот этого я вам сказать не могу. — Пауза. — Не знаю. Это у директора надо спрашивать. Она документы оформляла.
— А когда она будет? — спросил Олег, отчаявшись добиться от нее толку.