Гном, если хотел, умел подкрадываться бесшумно. Поэтому некроманта он догнал и проследовал за ним совершенно незамеченным.
- Однако, не слишком ли далеко он забр-р-р-рался со своим поносом, - ворчал гном, когда некромант завел его практически в топь. - Как будто все живое во всем лесу помр-р-рет, если он сделает свои дела где-нибудь под кустиком.
Но некромант и не думал болеть. Напротив - он выглядел очень оживленно и все время потирал ручки. Он забрел в болото по колено, подтянув повыше свои сапоги. На корявой, как тренога, коряге установил небольшую книжицу, ловко раздобытую в кармане. На кривых стволах хилых деревьев и пнях вокруг себя расставил витые черные свечи.
- Да он же колдовать собр-р-рался! - ахнул гном, подглядывая за действиями Алекса. -Интер-р-ресно, кого он собр-рался поднять из пучины?! Еще одного дохлого крокодила?! Но чтоб достать крокодила, надо сначала спрятать этого крокодила!
Меж тем некромант прочистил горло кашлем и решительно ткнул пальцем в книжицу.
- Реципе! - прокричал он таинственно и торжественно на все болото и тряхнул над ряской своей зловеще громыхающей солонкой.
Гном не понял ни слова. Но на всякий случай решил повторить, передразнивая некроманта. Мало ли, вдруг дракон заставит пересказывать действия некроманта дословно!? Надо запомнить поэтому. Для этого гном в точности скопировал выражение лица Алекса - вытаращил глаза, оскалил зубы и свернул челюсть влево.
Выражение его лица было немного ненормальное и немного очень страшное. Но самому гному все происходящее казалось таинственным и очень величественным.
Некромант с завыванием читал свое заклятье, то понижая голос до подлого шепота, то крича так, что лягушки с кваканьем разбегались с мшистых кочек, а цапля даже упала в обморок. Гном старательно строил рожи, в основном скаля зубы и жутко вращая глазами.
- Ыбыбы, быбу быбы! - бубнил гном, повторяя заклятья за некромантом так, как их слышал и понимал.
Солонка некроманта гремела над ряской все быстрее, неумолимо, как раскаты грома. Болото громко пучило; всплывали всякие мелкие дохлые рыбки, раки, и тотчас же устремлялись обратно в темную воду, хлебнув некромантского рассола.
- Восстань! - выкрикнул некромант, и гном экзальтированно взвизгнул то же самое, на всякий случай помогая себе руками, размахивая ими в воздухе под низкий рев трясины, из которой словно великан поднимался. Болотную жижу пучило, страшный гул стоял над ней.
- Подчинись! - страшно велел некромант под конец, еще раз посыпав для верности ряску из своей солонки. Глаза его горели, как самые дорогие изумруды.