Святослав Теофилович и Нина Львовна получили двухкомнатную квартиру в новом красивом доме на улице Левитана, в поселке Сокол.
Теперь мы жили совсем близко. Если пройти минут семь небольшим лесом, а затем перешагнуть несколько путей окружной дороги, то окажешься прямо под аркой их дома, прямо под их балконами на четвертом этаже.
Было решено отметить новоселье балом. Но во что же одеться? Все были так бедны, хорошей одежды ни у кого не было. Тогда было объявлено, что хорошо одетых на бал просто не пустят. Все должны были надеть все самое худшее. И даже если у кого-то вдруг окажутся целые брюки, то на них надо обязательно нашить заплаты.
На один вечер новая квартира становилась трактиром. Трактом же считалась железная дорога, проходившая прямо под балконом.
Мама нашивала мне заплаты, а я думал, что бы принести им сегодня. Конечно же, много сирени. Она росла под нашими окнами и была так крупна и пышна, что казалась прохладным куском благоуханной белой пены. Ну, что же еще? Что бы могло быть в трактире? Петух? А хорошо бы. И я решил: нужно живого белого петуха!
Пришел к нашим дальним соседкам, милым пожилым женщинам, жившим на маленькой даче, где всегда пахло старым деревом и яблоками. В их опрятном хозяйстве, на задворках, обитали несколько кур под началом прекрасного громадного петуха. Это был ослепительной белизны красавец, красноглазый, тяжелый и полный самых бесспорных мужских достоинств. Мне открыла дверь одна из хозяек.
Я: — Ксения Петровна, здравствуйте… У меня к вам большая просьба: дайте мне, пожалуйста, на один вечер вашего петуха.
Она: — Зачем?
Я: — Я хочу взять его в гости.
Сказал – и вижу, как она растерялась. Что это за глупая дерзкая выходка? Она уже отчитывала меня, но я, перебивая ее, стал рассказывать, что Святослав Рихтер получил квартиру и пригласил нас сегодня на новоселье. Объяснил все: одеться не во что, принести нечего, и так как все в таком положении, то и решили сделать что-то вроде трактира, чтобы все могли быть плохо одеты и никто бы не чувствовал свою бедность.
– Ну, словом, не дадите ли петуха? Его никто не обидит, не думайте, и, может быть, даже покормят. А завтра утром я вам его принесу.
Ксения Петровна была человеком добрым и с юмором. Рихтера слышала по радио.
Петуха я тут же получил, посадил его в хозяйственную сумку с молнией, надел заплатанные брюки и взял букет…
Дом Рихтера был полон людей знакомых и не знакомых. Мебель еще не привозили, и только один новый платяной шкаф стоял в углу, блестя створками.
У двери – молодой Ростропович, в зеленой рубахе и с гитарой. У него здесь было три обязанности: он был распорядителем, то есть встречал и провожал, он был в ответе за трактирную музыку, он же был и «вышибным». Если кто-нибудь, расшумевшись, переходил границу приличия, «вышибной» приближался и, не поднимая рук, резко таранил виновного животом (этим мягким толчком общество освобождалось от нежелательной персоны, и порядок восстанавливался).