– Дмитрий Николаевич, я – Митя. Лицо его озаряется – вспомнил: прежние добрейшие глаза.
– Митя! Ну как же… Как-кой большой…
Мы стоим в дверях балкона, говорим и, сблизя головы, смотрим на наш город. Тогда я видел его в последний раз.
Ну что ж, заглянем еще в барочную раму, в глубины темного стекла? Там прекрасный лоб со складкой-шрамом, крупные черты умного лица, и опять – отражение…
Сквозь высокие окна мутный свет. Каменные полы поблескивают латунными швами. Гулко и прохладно. На пустой стене – маленький портрет в барочной раме. Сейчас он темен и почти не виден. На дне драгоценного ковчега, под отшлифованным стеклом тихо спит время.
Глава шестнадцатая. Слава (Послесловие)
Лети, корабль, неси меня к пределам дальним
По грозной, прикати обманчивых морей,
Но только не к брегам печальным
Туманной родины моей…
А. С. Пушкин
На дне драгоценного ковчега, под отшлифованным стеклом тихо спит время.
Рихтер уехал. Уже много лет он за границей. Иногда я вынимаю из почтового ящика длинные конверты гостиничных фирм с открытками от него. Отвечать некуда. Он все время переезжает, нигде не оставаясь надолго. Играет в разных странах, в разных залах, разным людям. Чаще он в Европе, реже – в Японии. Летом – это Франция, Германия, Австрия, зимой – Италия. С наступлением холода он все дальше продвигается на юг, к Сицилии. Он едет за солнцем на своей небольшой, удобной машине, составив самый точный план ежедневных переездов, почти всегда небольших, от города к городу. Останавливаясь в намеченном месте, он отдыхает, играет концерт и отправляется дальше. Так ездит он по дорогам Европы, заезжая иногда в весьма отдаленные места.
Так было и у нас, лет десять назад, когда Маэстро (так зовут теперь его во всем мире) не без риска отправился на автомобиле из Москвы на восток, в Японию, останавливаясь через каждую сотню километров, чтобы поиграть людям в самых заброшенных уголках России.
Но сейчас Рихтера здесь нет, и уже давно. Есть только великолепные записи, открытки – короткие его письма и воспоминания. Вот некоторые из них:
«Домашние концерты. Их уже очень далеко унесло время. Ведь это еще улица Левитана, помните историю с петухом? Вот какая даль. Полвека без малого…»
Готовились сонаты Баха с Ростроповичем. Их всего три. И все они играются сегодня – дома, а завтра – в Малом зале консерватории.
Приглашенных немного, как и места в двухкомнатной квартире. Два прекрасных рояля занимают все пространство комнаты и почти вытесняют в коридор стул и пюпитр Ростроповича. На узкой тахте можно разместить всего четверых или пятерых гостей, кто-то ютится у открытой двери. В комнате Нины Львовны тоже люди.