— Он легкий. Вот подержи.
— Да, он и впрямь легче легкого, — сказал отец, беря соломенную кепку с ежонком. — Ты прав. Но все равно руки устают, когда ты их долго держишь перед собой. Кто бывал на парадах с винтовкой наперевес, тот это отлично знает.
— А ты, пап, бывал? В Москве? Почему ты не рассказывал?
— Да как-то все не приходилось… Да и не в Москве, а в Петрозаводске. Парады там были маленькие. Но все равно руки немели от усталости, когда проходил перед трибуной. Наверно, руки немели оттого, что я слишком крепко сжимал винтовку. Боялся выронить.
— А я бы никогда не боялся. Я бы ее во как держал!
Егор усмехнулся:
— Во, во! Я так же думал: держать… А ее всего-навсего надо свободно придерживать да упирать в бедро. Ты попробуй нести кепку не на вытянутых, а на полусогнутых руках. Да чуть прижимай к груди. И мы сделаем марш-бросок до самого дома.
— Прижимай! Он же колется.
— Сквозь кепку?
— А ты думал!
Они встали и пошли. Славка, хотя и не соглашался с отцом, нес кепку на полусогнутых руках, не замечая этого, но чувствуя явное облегчение. Отец тоже шел легко.
Дома, разогрев котлеты из холодильника и гречневую кашу, они сели ужинать. Ели, поглядывая на ежика. Славка спросил:
— Пап, ежику больно или нет, ведь иголки колют его другим концом…
Егор засмеялся:
— Ах, Славка, Славка, да у него каждая, иголка, как нож с рукояткой: колет одним концам, а рукояткой обращен к телу.
Тут раздался телефонный звонок, Славка схватил трубку:
— Это мама! — высказал он догадку. Но оказалось, звонил Роман и просил Егора Ивановича. Канунников взял трубку.
Директор сказал:
— Слушай, Егор, я звоню тебе из ОТК, от Вари.
— Что случилось? — затревожился Егор, вспомнив, как жена жаловалась на усталость. — Что с Варей?
— С Варей — ничего. Жалуется на Ивана. Она просила меня на эти дни приписать Ивана к ОТК, а он, оказывается, закусил удила, не хочет. Может, ты наведешь у себя порядок? Или тебе помочь?
— Я разберусь сам, — замкнувшись, бросил Егор. Роман уловил, как изменился его голос.
— Ты что там злишься?
— А что мне делать, если ты поступаешь с нами самым постыдным образом.
— Ты бы выбирал выражения…
— Я как раз выбираю то, что надо.
— А не переигрываешь?
— Не переигрываю, — Егор уже не мог, не хотел уступать. И то, что Варя до сих пор на заводе и Роман у нее рассиживает, вызывало чувство обиды и нехорошо бередило душу. — Мы только что нашли решение ПАКИ, недели через две могли бы сделать опытный экземпляр, а теперь все летит к чертям.
— Ну, сделаешь двумя неделями позже… — В голосе Романа слышалась неуверенность. Он ведь сам настаивал, чтобы побыстрее сделать автомат.