– А это кто такой?
– Чжурчженский дайчин-нойон[28], предводитель войск, стоящих на Длинной стене[29]. Он и присматривает за всеми нами – кочующими народами.
– Алтан-хану какая нужда останавливать татар? Ведь он всегда бросает между нами кости, чтобы мы почаще воевали между собою?
– Верно, ему выгодно, чтобы мы дрались, но при этом он смотрит, чтобы никто из нас не ослаб слишком, чтобы мог противостоять соседям. А если какое-то из степных племен слишком усилится, оно станет опасным для самих чжурчженей, поэтому Алтан-хан начнет его сдерживать, а если совсем распоясается, сам пойдет на него войной и при этом постарается истребить как можно больше людей. Татары это знают и потому будут ему послушны.
– А если усилимся мы?
– Тогда он будет помогать татарам.
Они поговорили еще немного, и Мэнлиг ушел. Оставшись один, Тэмуджин глотнул из чаши остывающего супа и вновь задумался.
На душе у него было смутно, мысли то о татарской угрозе, то о ханстве Джамухи и возможности самому стать ханом, перебивая друг друга, лезли в голову. Но не меньше взволновало его поведение шамана Кокэчу. Вновь он властно забирал его волю, отбирая у него возможность самому решать свою судьбу, внушая что-то свое, требуя послушания. Мэнлиг был смирен, но был заодно с сыном, и Тэмуджин чувствовал, что вновь они вместе, как три года назад, начинают верховодить им.
На встречу с керуленскими нойонами Джамуха взял всех своих дядей, чтобы показать, что теперь многочисленный джадаранский род полностью находится в его руках. А еще керуленские вожди должны были уяснить, что если джадараны в полном составе взялись за дело, значит, они просто так не отступятся и лучше им не перечить, чтобы не навлечь на себя их месть.
В ночь перед поездкой Джамуха собрал дядей у себя и объявил им о своем намерении стать ханом, рассказав о событиях на Ононе и о прибытии в его улус борджигинских родов.
Коротко объяснив суть дела, он строго предупредил:
– Завтра все поедем к джелаирам, там соберутся керуленские нойоны. Говорить с ними буду сам, а вы без нужды в разговор не лезьте, сидите молча. Если надо будет, я дам знак, и тогда уж не молчать и не лепетать под нос, а криком осаживать тех, кто будет против меня. Напомните им, как они в прошлом году прибежали к нам спасаться от борджигинов. Грозите, что если они сейчас откажутся присоединиться к нам, то пусть никогда потом не просят помощи, пусть их живьем съедают враги… Этим вы поможете мне поднять наш род. Вам ведь лучше называться ханскими сородичами, чем простыми нойонами, так или нет?