В словах Мэйр нет лжи. Эрин знала это. И видела. Как и то, что за окном – зелень и золото, в кухне – лимонный пирог и свежезаваренный чай. Эрин никто не оставит в башне, что так желает для него Себастьян Лейернхарт. Ей уготована другая – та, что пахнет морем и ветром. И против неё сложно что-то иметь, потому как… место Эрина в ней.
Она повернулась к лениво ковыряющей пирог Сэре. Светлые косы с лентами – малиновыми, бирюзовыми и вовсе без них, и распускающиеся под пальцами розы – в этом вся она. Правда, до того момента ещё десять лет и целая уйма отцовской ревности со стороны лорда кошмаров. А ещё – знания. И прорва тьмы.
– Она не будет банши, – проговорила Эрин быстрее, чем сам поняла, что делает это.
– А кем будет? – заинтересованно спросила Мэйр. И да, кажется, сейчас она действительно не знала ответа.
– Она будет… знать, – Эрин нахмурилась – перед глазами предстала другая девушка – рослая, светловолосая, сидящая подле свернувшегося в клубок оборотня – огромного кота с переливающейся металлом шерстью. – Как Астрид Эйнар. Так желает Неметон, хранительница.
Магия наконец позволила взглянуть на Мэйр, чуть нахмуренную и внимательно её слушающую.
– Сэра – тэй'таара. Будет ею, – пояснила Эрин. И добавила – тихо-тихо, хотя Мэйр всё равно услышит. – Если мы все выживем.
Тьма на пороге.
Явилась из ниоткуда. Подошла, подобралась исподволь. Окутала легчайшей пеленой, легла на плечи внезапной тяжестью. По капле просочилась внутрь, застила взор, холодной рукой стиснулась на сердце…
Есть чего испугаться. Да только Шай – дитя тьмы, и вся эта зловещая мгла навевала лишь приятную дрёму. Где-то совсем рядом негодующе шумело море, гневно выл ветер, и всё это сливалось в одну диковинную песню. Не то колыбельную, не то погребальную. Так сразу и не поймёшь.
«Море идёт, маленький лорд…» – зашелестел над ухом вкрадчивый шёпот.
Почти так же матушка в детстве успокаивала Шая. Тогда он ещё не знал, что мрачных сновидений о ветрах и тьме бояться не следует. Не следует. Не?..
«Море идёт, маленький лорд. Море придёт, и все они захлебнутся, – всё твердил ему голос, не то по-матерински ласковый, не то потусторонний и полный ненависти. Всё сразу. – Море уйдёт, оставив после себя лишь мертвецов и обломки кораблей. Больше ничего. Больше… ничего…»
– Побойся богинь, Шаэ! День на дворе! – послышался возмущённый возглас. По физиономии прилетело не то подушкой, не то ещё чем-то мягким и объёмистым. – Проснись и пой, лорд-утка!
– Ну, допустим, кря, – проворчал Шай, не открывая глаз, и прикрыл голову очередной брошенной в него подушкой. Уворачиваться всё равно без толку: белобрысая зараза никогда не мажет. – Ма-ам, мне ко второй…