— Не могу представить, в чём здесь милость. И уж тем более — любовь.
Ну конечно, не может. Даже самый злобный и кровожадный вампирюка скорее сдохнет, чем оставит своё потомство без защиты.
— В Сиде очень жёсткие правила на этот счёт: ублюдков и смесков убивают сразу после рождения. Порченая кровь, гибель всего дивного народа... Так пошла традиция подмены детей — под защитой Железного Закона им никак не причинить вреда. Чертог возник уже позднее: чтобы сидхе могли сбагривать людям своих байстрюков, никого не похищая взамен.
— Похоже, работает эта прекрасная система через раз, — заметил Люк чуть иронично. — Иначе работы у тебя было бы не в пример меньше.
— До сидхе просто очень медленно доходит, — я даже нашла в себе силы криво улыбнуться. — Да и дурацкий Статут о подмене до сих пор действует. Жаль, мне Рэна никто не подкинул. Люк, я ведь реально наизнанку вывернулась! Курсы приёмных родителей проходила, комиссии всякие; методички по усыновлению лопатила, дом переделывала, чтобы ребёнку удобнее. Не хотела признавать очевидного.
— О чём ты?
— Ни за что Рэна не отдадут такой же полукровке. Грёбаным бюрократам плевать, что ребёнок очень ко мне привязан с первого дня, что он зовёт меня мамой, что я для него на всё-всё готова. Нет, они хотят засунуть его в человеческую семью, чтоб его там научили быть нормальным! Не будет он нормальным! Не будет! Он, блин, и не должен!
Понимая, что уже почти кричу, умолкла и пару раз глубоко вздохнула, силясь унять злые слёзы и бешенство на грани истерики.
— Я бы пережила это, будь все люди как моя мама, но это даже близко не так. Люк, мой отец — родной, чтоб его, отец! — пытался убить меня по крайней мере дважды! — не выдержав, спрятала лицо в ладонях. Весь день как-то держалась, но теперь всё сильнее охота заорать от ярости и бессилия. — Мне было каких-то три года, а я до сих пор в кошмарах вижу, как он меня душит. Просыпаюсь, плачу в подушку, как дитя малое. Я не позволю Рэну пройти через этот ад. Что угодно сделаю, даже его папашу разыщу! Лучше он, чем люди.
— Так.
Наверное, выгляжу я сейчас примерно так же жалко, как и чувствую себя. Настолько жалко, что Люк вдруг забрал у меня кружку с кофе, снова обхватил мою ладонь и потянул вверх. Хочет выставить? Отругать за сопли, недостойные взрослой девицы? Да я сама себя почти ненавижу. У меня нет времени на истерики, на разговоры, даже на грёбаного флориста, с делом которого я пытаюсь унять то, что меня по-настоящему тревожит! Мне нужно. нужно.
— Иди сюда, — услышала я голос Люка, — Киро, иди ко мне.