— Всё хорошо будет, не дрейфь! Садись, кофе пей. Левка, кстати, минут через двадцать придёт.
Пришлось быстрее вставать и одеваться. Несмотря на вчерашнее, после кофе, сока и бутербродов чувствовала Соломка себя вполне сносно, не было ни тошноты, ни головной боли. Она убрала постельное белье, вещи сложила в сумку и сунула под раскладушку. Вещей, кстати, прибавилось, потому что Троя отдала ей часть своего гардероба, пополненного Левкой.
— Единственный его плюс, не жмотится на одежду, а носить это всё одновременно невозможно, — сказала Троя, разбрасывая одежду из гардероба по дивану. Вещи, может, были и не самые дорогие, но зато новые и подходящие по размеру. — Это я ему так мщу иногда — иду на шопинг.
Духу отказаться не хватило. Таким образом, Соломка оказалась хозяйкой двух джинсов, свитера, двух толстовок и прозрачной зелёной блузки, которую носить вроде некуда, но уж больно она красивая, чтобы пройти мимо и не купить, прокомментировала Троя.
Потом они вышла из дома. Троя подалась на свою работу, Соломка — искать свою. Только для начала ей нужно было рассчитаться в магазине. В идеале ещё не мешало бы забрать документы из института… но пока нет сил туда идти и объяснять причины, по которым придётся прерывать учёбу. Как-нибудь в другой раз.
После вчерашнего хотя бы мысли в голову приходили редко — похмелье не утруждает себя многоэтажными проблемами, а просто смотрит по сторонам и насвистывает. В том, вероятно, и главная прелесть пьянок.
Из магазина она уволилась — полный рабочий день там ей предложили, но зарплату озвучили смешную, и на комнату не хватит.
Троя дала ей ключ от квартиры. Но там сейчас отсыпался после суток Левка, и мешать ему не хотелось. Идти было некуда, на кафе денег тратить тоже нельзя, потому что тогда останешься вообще без копейки, поэтому Соломка пристроилась на лавочке у метро, прямо возле палатки, где купила газеты с объявлениями с предложением работы и стала выбирать, что ей подходит.
Домработница с проживанием в коттедж. Не, это совсем если край. Не хватало ещё чтобы работодатели узнали подробности биографии, тогда совсем плохо будет. Их, борцов за справедливость, которые типа знают, как должен быть устроен мир слишком много и все их знания далеки от действительности. Но поучить жизни они любят, хлебом не корми.
Ну вот… фабрика мороженого, можно звонить.
Соломка достала телефон — и он задребезжал у неё в руках, старательно разрываясь. Старый уже, кажется, скоро развалится, особенно если громче звук сделать.
Номер незнакомый. Хм. Ну ладно.
— Да.