С аналогичным предложением Реаль обращался и к Жоржу Кадудалю, пообещав ему от имени Наполеона помилование в обмен на обещание не участвовать в заговорах против него и согласие служить в его армии. Все было бесполезно. Кадудаль ответил ему лишь одной короткой фразой:
— Мои друзья последовали за мной во Францию, теперь я последую за ними на эшафот.
* * *
Наполеон работал в своем кабинете в Тюильри, когда к нему вошла заплаканная Жозефина и рассказала, что к ней приходила герцогиня де Полиньяк, жена осужденного Армана де Полиньяка, а также ее тетка, мадам д’Андло, дочь знаменитого французского философа Гельвеция. Они умоляли ее вступиться за их родственника. Наполеон взорвался:
— Для чего вы, мадам, суете свой нос не в свои дела? Я не стану встречаться с ними!
— Но я хочу, — взмолила Жозефина, — лишь помочь несчастным женщинам. Они в отчаянии. Не пора ли тебе. Бонапарт, начать проявлять великодушие? Ведь одного твоего слова достаточно, чтобы спасти жизнь человека, столь им дорогого. Воспользуйся же своим правом на помилование, чтобы увековечить свою императорскую славу.
Наполеон вышел из комнаты, хлопнув дверью. Но Жозефина не сдавалась и вскоре привела к Наполеону двух рыдающих женщин.
— Сир, пожалейте нас, — голосила мадам д’Андло, — ведь я дочь Гельвеция…
Выдержать такое было невозможно, и Наполеон сказал:
— Хорошо, я прощаю его. Думаю, что акт милосердия не помешает началу моего исторического правления.
Когда две счастливые и полные благодарности женщины удалились, Наполеон спросил Жозефину:
— Надеюсь, теперь ты удовлетворена?
Конечно же, она была удовлетворена.
— Предупреждаю, — продолжил Наполеон, — больше ко мне с подобными просьбами не обращайся.
Тем не менее благодаря Жозефине ему придется помиловать еще несколько заговорщиков. Сначала она лично представила мужу мадам де Риффардо, сестру маркиза де Ривьера. Потом она вместе с мадам Мюрат и еще двумя императорскими сестрами, принцессами Элизой и Полиной, пришла просить о помиловании для Этьенна-Франсуа Рошелль де Бреси, Атанаса Буве де Лозье и Шарля д’Озье. Потом она умоляла помиловать Армана Гайяра. За генерала Ляжоле не без содействия Жозефины приходила просить его 14-летняя дочь. Она рыдала и падала перед императором на колени. Наказание всем этим людям было смягчено, за них было кому замолвить слово.
По поводу помилования братьев де Полиньяков и маркиза де Ривьера историк А. З. Манфред писал:
«Это было сделано не без умысла; милуя адъютантов графа д’Артуа, бросившего их на произвол судьбы, он унижал тем самым брата короля».