Глава 10. Свободное волеизъявление граждан по-наполеоновски
Все в его жизни было необходимо и неизбежно.
Макс Галло
Я не узурпировал корону, я нашел ее в ручье; народ возложил мне ее на голову: и пусть теперь все уважают это решение.
Наполеон
18 марта 1804 года, то есть всего через неполных два месяца после казни герцога Энгиенского, Наполеон был официально провозглашен императором Франции с правом наследования.
По этому поводу историк Жак Бэнвилль восклицает:
«Глядя на календарь, сопоставляя даты, как не признать, что Венсенское дело имело успех? Герцог Энгиенский погиб 21 марта рано утром, а уже 27-го имело место первое открытое проявление желания восстановить монархию в лице Наполеона Бонапарта».
Следует отметить, что поначалу слово «империя» даже не произносилось, а сенат лишь назвал пожизненного первого консула «столь же бессмертным, как и его слава». Затем осторожно была заведена речь о праве наследования его титула, и лишь через несколько дней бесконечных интриг и сомнений некий депутат по имени Кюре впервые озвучил тезис о том, что Наполеон Бонапарт может стать императором французов с правом наследования этого титула для членов его семьи.
Продолжая мысль Жака Бэнвилля, заметим, что депутат Кюре выступил 3 апреля, а уже 18 апреля был оглашен специальный сенатус-консульт, заложивший фундамент новой власти во Франции. Действительно, «дело имело успех».
Публично выступил против империи лишь Лазар Карно, бывший член Конвента и Комитета общественного спасения, бывший президент Директории и бывший военный министр. Против были и такие влиятельные люди, как бывший член Директории и бывший консул Эмманюэль де Сийес, но к мнению этих «героев вчерашних дней» уже никто не прислушивался. Остальные трибуны и сенаторы дрожали от страха от одной только мысли о том, что их всех разгонят, как в свое время Наполеон поступил с Директорией и Советом пятисот.
Была создана специальная комиссия, от имени которой 3 мая 1804 года депутат Панвиллье сделал доклад, главная мысль которого заключалась в том, что всеобщее мнение состоит в признании необходимости единой власти и права наследования этой власти.
Законодательный корпус находился на каникулах, но его президент провел поспешное голосование среди тех, кого ему удалось разыскать в Париже. На факт отсутствия кворума, конечно же, никто не обратил внимания. Президент сената Камбасерес и специальная сенатская комиссия быстро сформулировали вопрос к французскому народу: