Оскар посмотрел туда же, куда и мистер Деверо. Теперь их взгляды были направлены на старую трёхцветную кошку, спавшую на подушке в кресле у окна комнаты мистера Деверо почти столько же, сколько сам мистер Деверо спал в своей постели. Она не приехала сюда с мистером Деверо, по крайней мере, если верить легенде. Она просто приблудилась от соседей. Однажды сотрудники нашли её в комнате, и, поскольку никто из сменявших друг друга обитателей палаты не возражал, Мэрилин осталась. Компанию мистера Деверо она сочла наиболее приятной, несмотря на периоды презрения или даже откровенной ненависти. Сколько её ни чеши за ухом, сколько ни предлагай кошачьей мяты, от мистера Деверо её было не увести.
Может быть, она действительно охотится за его душой.
Мэрилин медленно, по-кошачьи, подмигнула мистеру Деверо.
– Думаю, мы оба знаем, что это означает, – сымпровизировал Оскар.
На секунду мистер Деверо смутился, но, ещё немного послушав громкое мурлыканье Мэрилин, похоже, успокоился.
– Ну хорошо. Похоже, Мэрилин снова обязана поблагодарить вас, молодой человек.
Мэрилин лениво потянулась в кресле и зевнула, но Оскар и не ждал благодарности от кошки. Он хотел поскорее уйти.
– Присядьте, молодой человек, присядьте, – сказал мистер Деверо, и Оскар лишился последних остатков надежды. Ему предстояло сидеть здесь весь день.
Оскар опустился в кресло, стоявшее ближе всего к двери. Мистер Деверо смотрел на него водянистыми старческими глазками.
– Моя душа, может быть, и в беде, – сказал он, – но ваше сердце украдено.
Оскар попытался засмеяться. Если бы он этого не сделал, то, наверное, заплакал бы. Это лишь последнее событие из его целой почти жизни. Он почти попал в сборную школы по бейсболу, но вывихнул локоть. Он почти накопил на мобильный телефон, но кто-то обокрал его в электричке. У него почти была полная семья, но потом умер папа.
Если бы за почти можно было заработать приз, то он бы наверняка почти его завоевал.
– Ах да, – продолжил мистер Деверо. – Любовь – это множество прекрасных мгновений… только вот потом она разносит тебя на мелкие кусочки.
– Дело не в этом, – ответил Оскар.
Объяснять, в чём дело, казалось смешным; мистер Деверо, может быть, даже и не запомнит этого разговора. Но ему нужно было, чтобы кто-то знал, нужен был кто-то, кому можно довериться, и – поистине! – он не знал лучшего слушателя, чем этот человек, которого он никогда не видел стоящим на ногах и чьего полного имени даже не знал.
– Всё… из-за дурацкой игрушки, – проговорил Оскар, но, пытаясь принизить значимость Плюштрапа, почувствовал, как у него сжалось сердце.