Каланик, который к этому моменту уже порядочно замёрз и утомился, предлагает либо дойти до Золотых ворот — то есть пройти ещё с полчаса, — либо вызвать машину и направиться обратно в офис Uber. Я тоже замёрз и утомился, однако я говорю ему, чтобы он выбирал сам. «Думаю, нам стоит вызвать машину», — говорит он.
Он достаёт смартфон и вызывает машину Uber. До водителя спустя несколько минут нашей беседы дошло, что «Трэвис», которого он подобрал (все водители Uber знают имена своих пассажиров), — это глава компании, на которую он работает.
ВОДИТЕЛЬ: Вы Трэвис.
КАЛАНИК: Ага. Как жизнь?
ВОДИТЕЛЬ: Я вас не знаю.
КАЛАНИК: Да, да.
ВОДИТЕЛЬ: А ваша жизнь как?
КАЛАНИК: Да потихоньку.
ВОДИТЕЛЬ: Не верю.
КАЛАНИК: Да как ты догадался? Тебя аж передёрнуло, я смотрю.
ВОДИТЕЛЬ: Да я вот пригляделся в зеркало. Вы мне очень кого-то напоминали. Чёрт побери, я везу самого гендиректора.
КАЛАНИК: Приятно познакомиться с тобой, приятель.
ВОДИТЕЛЬ: Взаимно!
КАЛАНИК: И как долго ты этим занимаешься?
ВОДИТЕЛЬ: Год. Год и два месяца где-то.
КАЛАНИК: А раньше ты что делал?
ВОДИТЕЛЬ: То же самое, когда время было. Я живу в Сан-Франциско, так что лишний доллар мне карман не протрёт.
КАЛАНИК: Понимаю.
ВОДИТЕЛЬ: Потом меня сняли с работы, так что я только вожу.
Развернувшаяся беседа начинается по-простому, подобно огромному количеству бесед, постоянно происходящих между водителями и пассажирами в уберах и в такси. Потом она делает неожиданный поворот. Водитель рассказывает, что его недавно сняли с работы после 16 лет, проведённых в AT&T, где он работал в техподдержке. Каланик спрашивает, «рад» ли он тому, что теперь, когда он стал водителем Uber, у него есть возможность свободно распоряжаться своим временем. Водитель отвечает, что ему нравится гибкий график, хотя зарплата могла бы быть и повыше. Когда Каланик подсказывает водителю, что в его компании существует много способов для таких людей, как он, «заработать лишний доллар», водитель ему открыто заявляет: «Ну клиентская-то служба у вас никудышная». — «Знаю. Я работаю над этим», — говорит Каланик. Он объясняет водителю, что придётся подождать несколько месяцев, пока его компания устраняет неполадки.
Понимая, что это его единственный шанс, водитель решает высказать всё. Он, сам будучи смещённым работником службы техподдержки, спрашивает, как обстоят дела в клиентской службе, все ли на месте. «Некоторых нет, — отвечает Каланик. — Но дело даже не в этом. Ну то есть отчасти. Но главное то, что я прошу прощения и обещаю исправить проблему в скорейшем времени». Водитель также жалуется на то, что ему не приходят электронные письма и СМС-сообщения о гарантированных часах, программе поощрения, которая чрезвычайно важна для водителей, которые пытаются заработать на жизнь, работая в Uber. Каланик обещает написать своим людям по электронной почте прямо с заднего сиденья, что очень трогает его. «Класс. А то я им пишу, а они по-английски не понимают. У меня текста уже с книгу накопилось — я им пишу и пишу». Водитель затем зачитывает Каланику лекцию о том, как водители обходят правила Uber. Например, многие водители подделывают поездки, чтобы не ехать в нежелательные места вроде отдалённых пригородов. Разговор продолжается в сбивчивом темпе, оба собеседника наезжают друг на друга; Каланик утверждает, что всплески цен за пределами Сан-Франциско позволяют водителям заработать хорошие деньги и что требования водителя неоправданны.