Вывод был очевиден. Из сказанного Кузнецовым с необходимостью следовало, что в любом заграничном издательстве, согласившемся опубликовать «Метрополь», думают именно «о грязной игре, не имеющей ничего общего с литературой».
Далее — конкретные инвективы. Кузнецов заявил: «Не такая ли игра как раз и затевается вокруг этого альманаха? Об этом говорит хотя бы тот факт, что составители принесли свой фолиант в писательскую организацию по просьбе секретариата уже тогда, когда текст альманаха, как выяснилось позднее, вовсю готовился к набору в некоторых буржуазных издательствах за рубежом. Не успели составители дать клятвенное заверение в чистоте своих намерений, заверить своих товарищей по организации, что альманах не отправлен за рубеж, что буржуазные корреспонденты ничего не знают о нем, как буквально на следующий же день на Западе началась пропагандистская шумиха вокруг „Метрополя“. Это ли не конфуз!»
Значит, главное обвинение — этического характера. Обман. Доказательства, по Кузнецову, налицо: «Оконфузились не только организаторы альманаха, но и те, кто пытается на столь ненадежной основе продолжать непристойную политическую игру».
Имя было названо. Кузнецов утверждал: «Небезызвестный американский издатель Карл Проффер, специализирующийся на подобного рода публикациях, заявил о своей готовности выпустить этот альманах».
Да, «заявил». О его решении опубликовать альманах сообщили пресловутые «голоса». Кузнецов же подчеркнул: «Всем понятно, что господин Проффер преследует при этом не литературный и даже не коммерческий, а голо пропагандистский интерес».
Значит, намерения заграничных издателей были очевидны — антисоветская пропаганда. Но более важен, согласно Кузнецову, вопрос о коллегах-ослушниках: «А вот какой интерес преследуют тут организаторы и авторы альманаха, и в том числе некоторые бездумно включившиеся в эту конфузную ситуацию профессиональные писатели, понять трудно».
Но и понимать, согласно Кузнецову, нет уже нужды. Тут «очевидно одно: подобная авантюра не прибавит им ни литературной славы, ни доброго отношения товарищей по литературному цеху, ни гражданского уважения читателей».
Почему итог не станет иным — Кузнецов объяснял подробно. Рассуждал о качестве: «Теперь, каков же уровень представленных в альманахе произведений? Здесь нет ни эстетических открытий, нет серьезных художественных завоеваний. Даже такие опытные литераторы, как А. Битов, или Ф. Искандер, С. Липкин или Л. Лиснянская, представили в альманах произведения заметно ниже своих возможностей. Произведения эти играют в сборнике, по существу, роль фигового листка».