Ответ на донесение королеве Чёрных гор, Алаур д’Хану
Простите, моя королева, но это не только лишь ваши страхи. Но если вы хотите говорить подробней, мы должны встретиться. Через две недели я отправлюсь в своё поместье на морском берегу. Я не был там несколько десятков лет, поэтому не обещаю вам уюта. Но если вы решитесь – я прилагаю к письму карту. Только проследите, чтобы её не видел никто, кроме вас.
Не тратьте время на ответ.
Если сможете – просто приезжайте. Если же нет – я уеду с началом зимы.
Ваш супруг, Данаг.
Данаг стоял на веранде и смотрел на прибой, бьющий о скалы далеко внизу. Парк и правда оказался заброшен – но следовало ли ожидать другого? Он всё равно любил это место – до дрожи, до приятной прохлады, пробегавшей по телу. Этот парк был огромным и таким же, как он сам, древним. Роскошный фасад и дорогие апартаменты, но загляни чуть дальше – и там лишь поваленные давними ураганами столетние дубы. Это так неприятно, когда падают столетние дубы… Свалить их нелегко, но если это случается – их не поднять и не распилить. Они остаются лежать, отсекая от дворца аллеи и живописные уголки, возможно, навсегда.
Парк Карасан был одним из шести, где Данаг любил проводить осень. Ещё пять располагались заметно ближе к Гленаргосту и были куда менее заброшены. Туда он тоже не любил приглашать чужих, но спокойно мог позвать Ивон. Золотоволосая вампирша скрашивала его одиночество, будто зажигая волшебным пламенем веселья пыльные статуи и пожухлые клумбы. Именно поэтому Данаг никогда не звал её в Карасан. Здесь наместник не хотел веселья. И то, что в эту осень Ивон не было рядом, наместник воспринял как знак, что поехать следует именно сюда.
Уже после, когда дело было решено, Данагу стало ясно, что придётся встретиться с супругой. Эта мысль оказалась чем-то новым, но вполне терпимым. Он знал Алаур не так уж хорошо, но всё, что успел узнать, вполне вязалось с печальной красотой Карасана. Пожалуй, мрачные взгляды и вечная холодность королевы дроу дополнили бы пейзаж как нельзя лучше, став ещё одной, последней скрипкой в симфонии его измученной осенью души.
Данаг провёл в усадьбе уже неделю. Никого из слуг он с собой не взял, их суета была бы столь же мучительна, как и присутствие равных. Впрочем, наместник никогда не отвыкал от походных условий. Он лишь упростил свой быт настолько, чтобы не страдать от отсутствия прислуги.
Небо над Карасаном в это время года всегда было низким и серым. Солнечный луч, пробившийся сквозь тяжёлую перину туч, был настоящей редкостью. Это стало одной из причин любви Данага к этим местам – здесь он казался себе почти человеком. Только очень старым и приученным пить кровь.