– Всё в порядке? – тихо спросил Дан, утыкаясь носом мне в ухо, и я потянулась навстречу, стараясь продлить прикосновение.
– Да, – ответила я так же негромко, потому что громче говорить просто не могла.
Прохладное дыхание, коснувшееся моей кожи, замедляло ход мысли, заменяя его жаром, расползающимся по низу живота.
– Просто не обращай на неё внимания, – напомнил он.
– Ну да, – согласилась я без всякой уверенности, потому что не обращать на Ивон внимания пока что для меня было чем-то нереальным.
– Что ж… – услышала я звонкий и немного разочарованный голос у себя за спиной. – Полагаю, мои старания никто не оценил. И всё же я предложила бы начать вот с этого.
Я ощутила, как моего плеча коснулся прохладный шёлк. Дёрнулась, пытаясь уйти от прикосновения, и тут же обнаружила, что Ивон лишь приложила к моей коже просторный рукав какого-то серо-голубого одеяния.
– Мы благодарны, – ответил Данаг вместо меня и забрал платье из рук Ивон. – Мы сейчас выйдем к тебе.
– Как скажешь, – Ивон развела руками, на миг став похожей на обиженного котёнка, которого пинком вышвырнули из кровати, и, стуча каблуками по каменному полу, вышла прочь.
– Я помогу, – сообщил, тем временем, Дан и принялся одевать меня в многослойное платье, предложенное Ивон.
– Двадцать лет такого не носила, – сообщила я, разглядывая своё отражение в зеркале. На меня смотрела эльфийка откровенно королевских кровей. Изящное создание, не державшее в руках ничего тяжелее гусиного пера. Кружева украшавшие короткие, едва доходившие до локтя рукава, глубокое декольте и пышный подол трепетали так что я опасалась что вот-вот взлечу. Мода у вампиров была чуть более целомудренная у нас – по крайней мере их женщины не считали необходимым демонстрировать бёдер и ног. Зато более напыщенная – столько парчи не таскал на себе даже мой отец. Хорошо хоть Дан ничего не сказал, когда я принялась натягивать свои родные, растоптанные в дороге и обитые в тяжёлых боях сапоги.
– Тебе идёт, – прошептал он только, поймав меня за руку и коснувшись губами шеив глубоком вырезе платья. Я ничего не ответила.
Мы спустились в гостиную, где и застали Ивон, полулежавшую на кушетке с бокалом красной жидкости в руках – надеюсь, это было вино. Серебряный поднос ещё с двумя кубками стоял на столике рядом, так что я не удержалась и из любопытства попробовала содержимое. И правда, вино. Такое сладкое, что даже мой отец подавился бы. А Ивон пила с явным наслаждением.
Данаг пить не стал. Просто сел в кресло напротив, наклонившись и уперевшись локтями о расставленные колени. В этот миг в нем, в самом деле, было что-то от «властелина», висевшего у нас на стене.