— И, наконец, — список из семи новых воспитанников корпуса стражей Дану подошёл к концу, и осталось назвать только одно имя: — Девон из дома Ястреба.
Девон сжал кулаки и прищурился, разглядывая строй из двух десятков воспитанников, с молчаливым осуждением смотревших на него.
Каштановые волосы его трепетали на ветру, ноздри раздувались, будто ноздри дикого лося, готового ринуться в бой.
Скандальная слава дома Ястреба не утихла до сих пор. Один из четырёх родов сидов, на протяжении веков служивших Дану. Хотя бы одна женщина-Ястреб всегда входила в свиту богини. Хотя бы один мужчина всегда надевал мантию друида и восхвалял её. И вот теперь, объявленные предателями, все двадцать взрослых Ястребов окропили своей кровью корни Великого Дуба.
Великий Друид настаивал на том, чтобы принести в жертву и детей — но в последний момент что–то случилось, и он изменил решение. «Звёзды избрали его», — так он сказал. «У мальчика великая судьба».
«Великой судьбой» Девона из дома Ястребов вот уже три года было отбиваться от мальчишек, которые, как и все, кто был рождён без воли богини, становились её приёмными детьми и попадали под её надзор.
Из «Детей Дану» вырастали друиды — хотя разница между друидами, обученными в Роще, была велика. Были среди них те, кто приближался к храму — такие чаще происходили из знатных семей. Были те, кто становился травниками, предсказателями и ведателями морских вод или горных камней. Были Стражи Богини, каким суждено было стать и самому Девону, а были и Тени Леса — те, кто подчинялся только Великому Друиду.
Но многие не становились ни первыми, ни вторыми, ни третьими — их обучали воинскому мастерству, но судьбой их оставалось собирать ягоды и охранять терем Дану.
Впрочем, ни первых, ни вторых и ни третьих Девон не считал равными себе.
Те три сотни, что обучались вместе с ним, отличались от всех других, но и они для Девона были никем. Он знал, что все они — только грязь у его ног. Безродные найдёныши, которым Дану дала приют, чтобы вырастить из бесполезного человеческого отребья отборных слуг.
Три сотни их было, и только двадцать семь прошли испытания, выжили, чтобы войти в старший круг и стать неофитами. И только семь пройдут Путь до конца.
Девон был одним из немногих, кому испытание страхом далось легко. После той ночи, когда он увидел, как серпы друидов взлетают вверх, одним всполохом обрывая жизнь всем, кого он до называл семьёй, Девон не боялся ничего.
Ему перестали сниться сны, и шорохи ночи не вызывали отклика в его душе. Он почти не чувствовал боли и вкуса пищи — последнего не чувствовал совсем, как и запахов. Мир вокруг него поблёк, и он мог только смеяться, когда слышал это «великая судьба». У него не было вовсе никакой судьбы. Один из трёх сотен мальчиков, ненужных никому. Последний из рода предателей, одно лишь имя которого вызывало презрительные взгляды у взрослых и детей.
