– Гвендолин, Гвендолин, – Физэн, похоже, смеялся надо мной. Он протянул руку и очертил контур моей щеки кончиками пальцев, – ты так хорошо знаешь историю, философию, теорию магических искусств… а о людях не знаешь ничего.
Я тяжело задышала, не в силах скрыть злость.
– Где мне об этом почитать? – поинтересовалась я. – Не сомневайся, освою к утру.
Физэн ответил мне одним только смешком.
– Камни заинтересовали его? – спросил он.
– Да, – нехотя ответила я.
– Вот и хорошо. Пусть гадает, откуда они у нас. А мы пока дадим ему знать, что не только он может их получить.
Я внимательно смотрела на принца, начиная понимать.
– Кайены практикуют магию? – спросила я.
– Конечно, – улыбка Физэна стала шире, – её практикует множество людей.
– А как же закон?
– Если ты о Кайенах, то им наплевать на закон.
– Но почему Дараи не…
– Конечно, они пытаются этому противостоять. У них даже есть собственных противомагический отдел – который с удовольствием закупит у нас аглухар для собственных нужд.
Вращаясь в кругах аристократии, я открыла для себя много интересного. Например, узнала, что многие из вельмож в Кахилле проводят свободное время в игорных домах. А чтобы предаваться этому увлечению и в более приватной обстановке, аристократы обустраивали себе отдельные дома, хотя их использовали и для других удовольствий. Строения эти были малых размеров, не слишком-то приспособленные для проживания. Зато в них не было многочисленных слуг, которые распространяли слухи и подглядывали за своими хозяевами.
Покупая такой домик, аристократы, чьи особняки в основном располагались в окраинах Кахиллы, получали возможность находиться близко к дворцу короля, а также к местам развлечений в центре города.
Все больше и больше выходцев из знатных семей приобретали для себя такие домики; многие аристократы старались расположить свое владение в театрах или же рядом с ними. И постепенно театры стали играть роль не только места, где слушали оперу, но и частных закрытых клубов. Даже на площади Лунного Ветра, около маленькой часовни Звёздных Странников, обустроился такой клуб, куда приходили композиторы и музыканты, и там по требованию знати проводились концерты, посещение которых признавалось проявлением прекрасных манер. Больше всего подобных клубов находилось в районе квартала Искусств.
Содержали эти «клубы» для себя – и они, скорее, являлись определенного рода салонами, где давали представления те, кому покровительствовали хозяева. В подобном «салоне» мне и предстояло навестить Марвина Дарай.
В таких домиках практически отсутствовали рабочие кабинеты. Обставленные с максимальным уютом, помещения использовались для разговоров по интересам, проведения встреч, которые не предназначались для чужих глаз, и конечно же, для свиданий. Домик, где ожидал меня Дарай, был обустроен именно для последних целей, и там меня ждали четыре комнаты с прелестнейшим декором, а из слуг – только повар, привезенный с Острова Поющей Чайки. Абсолютно все здесь было подчинено возможности без помех предаваться радостям любви, вкусной еде и чувственному разврату.