Мы долго ходили по парку, и Рован, к моему удивлению, легко и свободно рассказывал мне о себе и о своей семье.
– Эта старый род, – говорил он, – но в нашем мире родовая знать давно не имеет власти над другими, так что по большей части это всего лишь… слова.
– Разве магия не дает власть?
– У нас – нет. Да и в семье у отца не было магов. Чародейкой была моя мать. Он женился на ней и принял в семью, но на нее до сих пор смотрят как на чужачку.
– А на тебя?
Рован повел плечом.
– Я привык, – просто сказал он.
Я остановилась и, поймав его руку, развернула лицом к себе.
– Глядя на тебя издалека, не ожидала, что ты будешь так откровенен со мной.
Рован пожал плечами.
– Я не вижу ничего плохого в откровенности. Мне нечего скрывать.
– Зная твои слабости, люди смогут использовать их против тебя.
– Нет, – Рован улыбнулся и покачал головой, – никто не сможет использовать против меня мою семью. Я так привык быть пятым колесом, что мне давно уже на это наплевать.
Мы оба замолкли и какое-то время просто стояли, рассматривая друг друга.
– А ты… – произнес он наконец, – расскажешь мне о себе?
Меня пробила дрожь. Необыкновенно отчетливо я осознала, в какую ловушку загоняю себя.
– Может быть, как-нибудь потом, – я потянула его дальше, надеясь отвлечь.
– Боишься, что я использую сказанное против тебя?
– Не совсем.
– Тогда что?
Я задумалась, подбирая слова.
– Моя семья сейчас далеко, – сказала я, – мне не хочется о них вспоминать.
– Ты же говорила, они выбрали для тебя этот факультет.
– Да, это так.
Я не стала ничего объяснять, решив, что пробелы в противоречивых обрывках моей биографии он вполне может заполнить сам – так, как нравится ему.
На четвертый день Рован пригласил меня к себе.
Я немного мандражила – изодранные плакаты все еще стояли перед моим мысленным взором, но вместо этого я увидела полностью выкупленный на него одного блок, в котором царил идеальный порядок. Вся мебель была завезена с собой – аккуратная, минималистичная, но явно дорогая. Студентам такую обычно не дают.
Перед въездом, похоже, был проделан серьезный ремонт, потому что от стандартных блоков отличалось все, даже расположение светильников на стенах.
– Ты собрался с комфортом провести ближайшие пять лет, – сказала я, оглядываясь по сторонам.
– На самом деле нет, – Рован ответил мне легкой улыбкой, – здесь должен был жить другой человек. Вот он действительно любил комфорт.
Я хмыкнула, про себя откладывая сказанное на полочку. Обошла основную комнату, разглядывая черно-белые фотографии, висевшие на стенах.
– Значит, это все не твое? – я кивнула на одну из них.