Глава IV
Политическое богословие и физико-теология: «Ода, выбранная из Иова» Ломоносова
I
Духовная ода в разнообразных ее изводах, складывавшихся в середине XVIII в., была образцовым воплощением стоявшей за новой поэзией диалектики секуляризации. Ю. М. Лотман характеризует ее так: «<…> в секуляризованной культуре поэзия заменила собой сакральные тексты <…> новая русская культура была глубоко укоренена в предшествующую традицию и сохраняла присущую ей структуру ценностных характеристик: место, которое было освобождено церковной письменностью и – шире – религиозной культурой, было занято литературой светской» (Лотман 1996, 89–91). Похожим образом смотрел на вещи и Ломоносов. В «Предисловии о пользе книг церковных» (1758) он так описывал роль библейских заимствований в новом поэтическом языке: «По важности освященного места церкви божией и для древности чувствуем в себе к славенскому языку некоторое особливое почитание, чем великолепные сочинитель мысли сугубо возвысит» (Ломоносов, VII, 591).
«Предисловие» (подробнее о нем см. в гл. VI) открывало «Собрание разных сочинений в стихах и в прозе» Ломоносова и давало ключ к его поэтическому корпусу. Помимо политических од и переложений псалмов этот корпус включал три философские – или, по определению Л. В. Пумпянского, «богословские» – оды: «Утреннее…» и «Вечернее размышление о божием величестве», написанные в начале 1740‐х гг., и «Оду, выбранную из Иова», впервые опубликованную в 1751 г. Два «Размышления» принадлежали по жанру и фразеологии к европейской научно-популярной поэзии эпохи Г. В. Лейбница и Х. Вольфа. «Религиозность, – пишет Пумпянский, – здесь опирается не на тексты (как в псалмах), а на материал науки <…> читая оды 1743 г., мы думаем о сети европейских академий, о веке Эйлера и до-кантовом богословии – ряд иностранных ассоциаций. Без этих од погибла бы одна важная деталь русской культуры: участие России в общеевропейской науке и, следовательно, в общеевропейской системе отождествления – т. е. наличность и внеправославного типа религиозности» (Пумпянский 2000, 66–67; см. также: Schamschula 1969). В «Оде, выбранной из Иова» Пумпянский усматривает «средний между псалмом и философской одой род: <…> строфа 5 – пример стиля псалма, 7 – научной оды. Все же середина здесь не точная, она явно ближе к Библии, чем к вольфианской космологии» (Пумпянский 2000, 68). В более поздней работе исследователь отметил сходство «Оды…» и панегирических од Ломоносова, тоже обращавшихся к библейской космогонии (Пумпянский 1935, 105–107).