Уезжая в школу‑интернат, Лола торжественно вручила ему тот самый ключ, который Финн носил с собой до сих пор. Она знала, ему понадобится убежище, где можно хотя бы ненадолго спрятаться от жестокого отца и хронически несчастливой сестры.
Сюда Лола и Финн тайком пробрались без малого десять лет назад, в день ее восемнадцатилетия. Возможно, именно эти воспоминания не давали ей расслабиться.
– Блейкли – мой дом. Я хотел, чтобы девочки росли здесь, в безопасности, близко к природе. Наше детство было почти счастливым, я желал им такого же, только без почти.
Алекс кивнула, словно ожидала услышать что‑то подобное. Она туже затянула волосы в хвост, подчеркнув аристократические черты лица, а флисовый джемпер брусничного цвета смотрелся на ней ничуть не хуже кашемирового. Даже сейчас она больше походила на владелицу поместья, чем Финн – на владельца.
– Никто не знает историю, которую я сейчас тебе расскажу, даже мои подруги. Иногда я сама не уверена, что это было на самом деле. Лола осталась в другом времени и превратилась в героиню поучительной сказки про девочку, которая считала себя принцессой.
Финн хотел возразить, но сдержался.
– Девочка жила в замке, и у нее было все, чего могла пожелать детская душа. Ее баловали, позволяя делать все, что вздумается. Родители вели интересную гламурную жизнь. Когда они брали дочку куда‑нибудь с собой, все старались сфотографировать их, а девочке говорили, что ей очень повезло. И она верила.
Как бы Финну ни было тяжело слушать распевные интонации, с которыми Алекс рассказывала о своей жизни, он решил ее не прерывать. Иначе зачем спрашивал, зная, какие болезненные для них обоих воспоминания потянет за собой его вопрос?
– Принцесса очень дружила с одним мальчиком. Чуть повзрослев, она поняла, что любит его не только как друга. В день восемнадцатилетия она убежала с собственного праздника, чтобы быть с ним. Но оказалось, что на настоящее счастье принцессе отпущено совсем немного времени. Ночью проклятие обрушилось на ее семью – к концу недели отец умер, не выдержав позора, а мать пустилась в бега. Никто из них не вспомнил о принцессе даже в прощальных записках. Люди больше не восхищались ее своенравием и красотой, им нравилось видеть принцессу униженной. Такая перемена казалась ей невыносимой. По жилам словно бы растекался яд, все причиняло боль. Прежние друзья отвернулись от нее, мальчик, которого она любила, предал. Так она тогда думала. Принцесса не знала, как жить дальше, когда все, к чему она прикасается, превращается в грязь. Некоторое время она и не жила, просто лежала носом к стенке и надеялась проснуться от кошмара.