Он смотрел, как Флора босиком прошла через комнату туда, где стояла кроватка рядом с занавешенным окном. На ней была голубая ночная сорочка на тонких бретельках. Он видел ее обнаженные лопатки, тонкую талию и плавный изгиб бедер.
Позже он еще раз попытался оценить этот момент в свете долгого неприятного дня, но тогда он не мог дать никакого разумного объяснения обжигающему жару гормонального всплеска, полностью парализовавшего его разум.
Флора обернулась. Их взгляды встретились, и он почувствовал, как остатки самоконтроля выскользнули из его рук, словно мокрая веревка. Он увидел следы слез на ее лице.
– Давайте я вам помогу. – Айво не знал, откуда взялись эти слова.
Флора приподняла подбородок и открыла было рот, чтобы с ледяным холодом выдать банальную фразу наподобие «Я и сама могу о себе позаботиться», когда на ее плече шевельнулся малыш и сонно вздохнул.
Ее реакция была автоматической, она переложила мальчика так, чтобы его голова оказалась на сгибе ее правой руки, и несколько раз сжала пальцы онемевшей левой руки, все еще покалывающие от напряжения.
О боже, что она делает и какое место занимает гордость в этой ситуации? Флоре нужна была рука помощи, даже если это рука с длинными загорелыми пальцами, вызывавшая в ней чувство странной тревоги.
– У меня онемела левая рука. Не могли бы вы поправить на нем одеяльце? – Подбородок Флоры лежал на темных кудряшках Джейми, и она едва не отпрянула, когда ее рука почувствовала прикосновение его длинных пальцев.
Колени Флоры ослабели, но некий электрический импульс пробудил дрожь, которая предупредила ее о его присутствии. Хорошо еще, что этот мужчина не спит голым, подумала она, хотя его боксерские трусы были слишком облегающими, чтобы что‑то скрывать!
– Спасибо.
Флора не знала, как не смотреть на совершенное тело, где не было видно ни грамма лишнего жира. У нее пересохло в горле, когда ее взгляд скользнул от широких плеч до рельефных мышц живота. На длинных мускулистых ногах были видны темные тонкие волосы. Такие же волосы образовывали направленную стрелу, исчезавшую под поясом боксерских трусов.
Сделав короткий вдох, Флора встретилась с ним взглядом. Его оливковая кожа казалась теплой, темные губы… Она моргнула и сделала шаг назад, как человек, который только что обнаружил, что стоит на краю пропасти.
Через мгновение лицо Флоры скрыл шелковистый занавес рыжих волос, когда она наклонилась, чтобы положить спящего ребенка в кроватку, и начала расправлять скомканную простыню.
– Позвольте мне.
Не дожидаясь ответа, Айво расправил смятую простыню, чтобы она могла уложить ребенка. Пока малыш лежал, сжимая и разжимая пухлые кулачки, Айво вглядывался в его лицо, желая найти в нем фамильное сходство. Темные волосы, веки с длинными ресницами, вздернутый нос и бледно‑розовая кожа – еще не тронутая жизнью и абсолютно совершенная.