– Все, конечно, зависит от вас. – Улыбка Айво говорила, что он знает, что она просто тянет время. – Правду или ту версию, которая вас устроит.
– Думаю, версии, скорее, по вашей части.
– Предсмертное желание человека – увидеть своего правнука… неужели она не поймет этого?
Айво был прав. Флора почувствовала панику.
– Что касается решения финансовых проблем.
– Она не знает… Никто… – Ее ресницы дрогнули, и она отвела взгляд. – Я думала, что этого никто не знал.
– А вам не приходило в голову попросить о помощи? – Айво понял, что это был глупый вопрос. Она была слишком упряма и независима, чтобы попросить пластырь, даже если бы истекала кровью! – Вам когда‑нибудь говорили, что не стоит прятать голову в песок?
Сарказм вызвал на ее щеках гневный румянец.
– Если я соглашусь на это… предложение – неплохое слово для безумия, – то мне нужны гарантии.
Айво удивленно приподнял одну бровь.
– Например?
– Когда я решу вернуться домой, никто не будет пытаться мне в этом помешать… мне и Джейми.
– Разумеется.
Она нахмурилась, почему‑то обеспокоенная тем, как легко он согласился.
– Я полагаю…
– То есть вы согласны?
– Но как…
Он перебил ее:
– Так вы согласны или нет? «Как» оставьте мне.
– Хорошо. Я согласна, – сказала Флора, не обращая внимания на внутренний голос, который говорил, что она только что отдала свою душу в залог безопасности.
Если бы Флора заметила в Айво хоть малейшее проявление самодовольства, то он мог бы получить пощечину. Но на его красивом смуглом лице не отразилось ничего. Насмешливо приподняв левую бровь, он спросил:
– Сорока восьми часов будет достаточно?
Она была озадачена.
– Достаточно для чего?
– Чтобы собраться.
Ресницы затрепетали на ее щеках, как пойманные бабочки.
– Так скоро? Но я думала…
– Что я дам вам время передумать?
Ее губы сжались.
– Я ведь согласилась!
– И ваше слово – закон. Я понял. Однако все равно медлить не стоит. Сальваторе может умереть.
На лице Флоры появилось виноватое выражение. Таким, как она, никогда не следовало играть в покер.
Хорошо, что она не спросила, сколько времени дают Сальваторе врачи. Он и сам этого не знал. Он не знал, действительно ли его дед умирает, или это был просто тактический ход.
Там, где дело касалось Сальваторе, его основной установкой всегда был крайний скептицизм.
– Знаете, – сказал Айво, – у меня в Лондоне есть дела, так что вы собирайтесь, а я за вами вернусь.
В его устах это звучало до смешного просто. Как будто можно было вот так уйти от своей жизни, а женщина терпеливо будет тебя ждать.
– Но как я могу все это бросить? – Флора окинула взглядом комнату. – У нас есть бронь. Есть договоренность с местными художниками.