БОНДЖИ: Я в шоке. В смысле, это же неприлично. Когда женатые люди трахаются, в этом есть какая-то ужасная безвкусица.
АРТУР: Во всяком случае, когда трахаются друг с другом.
БОНДЖИ: Я еще могу понять, если пара подростков убегает перепихнуться, но людям, созревшим для женитьбы, пора бы уже выйти из этого возраста.
АРТУР: Я ужасная, да?
БОНДЖИ: Ты порочная.
АРТУР: Я такой выродок.
БОНДЖИ: Законченная извращенка.
АРТУР: Но что остается? Я была у доктора Газавеса, пыталась наладить связь с пустотой, но ничего не вышло: никакой реакции.
БОНДЖИ: Мужики такие сволочи.
АРТУР: Да, но я стараюсь хоть чуть-чуть сострадать: люди не виноваты в том, какие они уродились.
БОНДЖИ: Микробы тоже.
Снова подбегает МАЛЬЧИК.
МАЛЬЧИК (в панике): Мам, я не могу пописять, я не могу пописять!
АРТУР: Почему?
МАЛЬЧИК (все еще в волнении): Дырочка забилась клеем.
АРТУР: А ты не попросил тетю на площадке все вытереть?
МАЛЬЧИК: Попросил, но был полдник, и она пошла в кладовку за молоком и печеньем.
АРТУР: Ну и что?
МАЛЬЧИК: Она сказала, что у нее тут печенье, ей некогда заниматься пиписьками.
АРТУР: Наверняка она уже принесла печенье. Вернись и попроси снова.
МАЛЬЧИК (хватая ее за юбку, в отчаянии): Не-е-е-е-ет, мам! Можно я останусь с тобой? НУ ПОЖАЛУЙСТА!!!
АРТУР (строго): Нет, не можешь. Я иду в магазин и не хочу, чтобы ты меня доставал. В любом случае, нельзя идти в город с висящей пиписькой. А теперь возвращайся на площадку.
МАЛЬЧИК (подпрыгивая в истерике): Но у меня же вся дырочка забита клеем!!! Ты не можешь взять и оставить меня с клеем в дырочке!
АРТУР (сержантским голосом): Марш обратно на площадку!
МАЛЬЧИК (с сильным чувством): Он затекает все глубже — он никогда не вытечет. (Страдальчески.) Мне придется идти по жизни с дырочкой, забитой клеем!!!
АРТУР: МАРШ НА ПЛОЩАДКУ!!!
МАЛЬЧИК (уходит, причитая): Когда-нибудь ты пожалеешь. Я вырасту, и ты будешь говорить: «Вон идет мой сын — у него дырочка забита клеем».
Его голос постепенно затихает.
АРТУР: Я иду в магазин — купить подарок на день рождения своему Плюшевому Медвежонку. Так я ласково называю мужа — пушистый неодушевленный предмет, который я обнимаю, потому что больше обнимать нечего. Куплю ему трахальные штаны с монограммой — лосины с прорезью. Пусть надевает, когда мы трахаемся: лишь бы не видеть его толстых, волосатых обезьяньих ног и тощей задницы. Хочу купить сегодня, чтобы он надел уже вечером. У нас роман каждый вторник и субботу с 00:00 до 00:02, и еще иногда бывает быстрый перепихон после обеда. Сегодня он уже был, но я кашлянула и все пропустила.