— Не сердись, я больше не могу. — Он пошатнулся и повалился на землю.
Один из гитлеровцев, хотя ничего не увидел, выстрелил на звук.
— Не стреляй! — крикнул Бодра по-венгерски.
Он замахал немцам рукой и бросился к упавшему товарищу.
И тут гитлеровцы увидели на нем сапоги. Все трое закричали, замахали руками и открыли огонь короткими очередями по Бодре, который, к счастью, успел спрятаться за толстое дерево.
— Пулемет! — крикнул он Верешу. — Помоги! Теперь они от нас не отстанут!
Бодра нагнулся и оттащил Салаи за дерево. Тот не был ранен, просто ему стало плохо и его снова прошиб пот.
Гитлеровцы, не прекращая стрельбы, приближались. Бодра снял с плеч Салаи карабин и ждал. Один из гитлеровцев, высунув голову из-за дерева, осмотрелся и быстро перебежал за другое. Бодра выстрелил в немца и попал. Зато двое других открыли такой огонь, что в ушах зазвенело.
— Почему не стреляешь?! — заорал на Вереша Бодра.
Вереш лежал на животе, держа пулемет у ноги, и не стрелял. Парни тоже не стреляли. Они так попрятались за деревья, что их не было видно.
Бодра выругался. Выходит, он может рассчитывать только на себя. Он материл Вереша, но понимал, что ругать-то ему следует прежде всего самого себя, так как это он стащил с майора сапоги. Если гитлеровцы подойдут поближе или, чего доброго, зайдут сзади, спасения не будет. Что-то нужно было предпринимать. Дождавшись конца длинной очереди, он отшвырнул карабин и, раскинув руки, рухнул на землю, притворившись убитым. Это был проверенный трюк.
«Кажется, удалось! — мелькнуло у него в голове. — Не переиграл ли? Уж больно картинным было падение».
Однако немцы не заподозрили обмана и, обменявшись знаками, вышли из-за деревьев.
И тут Бодра срезал их очередью из автомата.
— Ничего не поделаешь, другого выхода не было, — проговорил он, вставая.
Он не спросил Вереша, почему тот не стрелял. Он помог Салаи подняться, обхватил его одной рукой, и они двинулись дальше.
Парни шли за ними, немного поотстав.
Уже начало темнеть, когда Бодра наткнулся на мертвую собаку. Ее застрелили.
— Где-то поблизости должно быть жилье, — сказал он. — Эту собаку пристрелили, чтобы она не лаяла.
Метров триста они карабкались по склону. Сначала показался стог сена, затем хлев и, наконец, дом. Это был бревенчатый дом под драночной крышей. Сбоку к нему был пристроен сарай.
Бодра остановился. Подняв ком земли, он запустил им в дверь.
Вышла худенькая девушка в платке. Посмотрев по сторонам, она вернулась в дом.
— Все в порядке, — заявил Бодра. — Можем войти.
В доме кроме девушки находился еще старик.