Рожденный в огне «Феникс» (Савельев) - страница 104

Приняв такое решение, я остановил «мех» и вывел на левый монитор главного пульта тепловую картинку местности. Так… А вот это желтое пятнышко в паре километров к северо-западу что-то вызывает у меня подозрение. Для работающего фузионного реактора оно, конечно, «холодновато», но для находящегося в режиме ожидания двигателя — в самый раз. Улыбнувшись, я сдвинул сектор газа вперед до максимума и повернул «Центуриона» в направлении цели. Бергман понял, что его засада не удалась, тепловое пятно реактора «Баньши» стало стремительно краснеть, а потом двинулось мне навстречу. Тепловизор был более не нужен, и я отключил его. Сейчас все зависело от моей расторопности и, конечно, везения.

Теперь «штурмовик» был виден без всяких сенсоров. Полковник вышел на вершину холма и сразу же открыл огонь из ПИЧ. К несчастью для него выстрел был сделан почти с максимальной дистанции, а потому произошел промах. Вот это и называется везением. Я же, давно удерживая полыхающий красным прицел на треугольной рамке целеуказания, двинул пальцем, утопив торцевую кнопку на джойстике управления оружием. Противный писк системы наведения смолк в наушниках нейрошлема, а в «Баньши» с ревом устремился десяток РБД, оставляя за собой дымные хвосты. Попасть-то попал, только вот надеяться нанести хоть какое-то повреждение девяностопятитонной махине было просто смешно. Так, броню поцарапал, не больше. Последовал новый выстрел из ПИЧ. На этот раз Бергман попал достаточно точно. К счастью, я успел слегка повернуть торс вправо, подставив под удар левый бок. Ярко-синяя плазменная молния ударила в левую руку «Центуриона», на что я, собственно говоря, и надеялся. В схватке с «Баньши» эта рука меха мне явно не понадобится, да и от установленного там среднего лазера толку сейчас практически никакого. Мимолетно я порадовался, что сижу всего лишь в кабине симулятора, а не в кокпите реальной машины — мне вовсе не хотелось бы испытывать наяву все «прелести» попадания заряда ПИЧ. Тренажер реалистично изобразил, как мой мех пошатнулся, как резко подскочила его температура, как от сильной электромагнитной волны временно вышли из строя сенсоры, но он не смог, к счастью для меня, передать того мощного электрического удара, который часто испытывает при этом сам мехвоин. Мельком я глянул на монитор повреждений. Рука хоть и получила тяжелые повреждения, но все же еще функционировала. Впрочем, ненадолго, я полагаю. Ожидая перезарядки ПИЧ, Бергман выстрелил из своей АП/5, впрочем, очередь из пяти слабых шестидесятимиллиметровых снарядов, пройдясь по груди «Центуриона», сделала лишь несколько выбоин. Я выпустил еще одну серию РЬД, а потом решительно нажал на кнопку сброса боезапаса из левой части торса, избавившись от оставшейся сотни ракет. Вовремя. Следующий выстрел ПИЧ пришелся именно в это место. Броня оказалась сбитой наполовину, слегка повредился внутренний скелет, но пока ничего действительно критического. К этому времени я был всего лишь в восьмидесяти метрах от «штурмовика». Все. Мертвая зона для ПИЧ. Из «пятерки» на такое небольшое расстояние стрелять хоть и можно, но не очень удобно. Что остается? Малый лазер? Им даже поврежденного «Центуриона» можно разве что оцарапать. У меня положение было иным. «Двадцатка» — это не просто серьезно, это смертельно для любого меха, даже штурмового. Пару очередей я выпустил еще на бегу, но попасть на полном ходу, да с такой отдачей, сложно, а тратить попусту и без того малый боезапас очень не хотелось. Так что решил я стрелять с места и с безопасной дистанции. С первым залпом я несколько поторопился и очередь прошла по торсу «Баньши» по диагонали. Вреда она причинила, конечно, изрядно, но меньше, чем хотелось бы. А дальше… Бергман принял самое рациональное в его положение решение — бросил на меня своего гиганта. Вообще-то, не ожидал я от него такой решительности, но среагировал достаточно быстро, начав отступать. Вот только «Баньши» при всех ее недостатках медлительностью отнюдь не отличалась, а потому расстояние между нами достаточно быстро сокращалось. У меня было лишь несколько секунд, чтобы принять решение. Я четко понял, что был только один шанс «остаться в живых» и выиграть бой. Прицел пополз по обзорному экрану и совместился с «черепом» головы «штурмовика». Гулкая очередь, сотрясание кабины от «отдачи», и на плечах «Баньши» образовался исходящий густым дымом провал. Вот только подошла она слишком близко ко мне и по инерции продолжала идти, так что всей своей девяностопятитонной массой на меня и обрушилась. Кабину сильно тряхнуло, когда симулятор начал изображать падение «Центуриона», но на этом все и закончилось — кто-то отключил программу. Меня сразу же окружила темнота, пока еще горячая, влажная и пропитавшаяся запахом моего пота. Хладожилет продолжал работать на полную мощность, ведь резкие скачки температуры во время боя тренажер передавал очень даже реалистично. Медленно отстегивая тренировочный нейрошлем и снимая с себя все датчики, я улыбался во тьму, крайне довольный результатами боя. Слева раздалось тихое шипение, и в кабину хлынул поток света из открывшегося люка.