— Мне не нужен гигантский портрет, — сухо говорит он. — Каждый, кто входит в эти двери, точно
знает, кто здесь правит.
— Такой мелочный, — повторяю я. Я смеюсь. — Мне это нравится
— Отмечено. — Я не могу быть уверена, но мне кажется, что он сдерживает улыбку.
Чтобы не пялиться в его красивое лицо, как влюбленная дурочка, я разглядываю удобные диваны и кресла — все кожаные — стратегически расставленные по всему пространству, а также ряд предметов мебели, которые я узнаю по описанию, если не по виду. Скамейка для порки. Крест святого Андрея. Рамка, которую можно было бы использовать для подвешивания человека, если бы кто-то проявил творческий подход к веревке.
Комната также совершенно пуста.
Я извиваюсь в объятиях Аида, чтобы посмотреть на неё.
— Что это такое?
Он сажает меня на ближайший диван, и я провожу пальцами по гладкой коже. Как и любой другой предмет мебели, который я вижу, он безупречен и нетронут. И холодный. Так невероятно холоден. Это именно то, чего я ожидала бы от Аида, основываясь на окружающем его мифе, и ничего похожего на самого человека. Я поднимаю глаза и вижу, что он пристально наблюдает за мной.
— Почему здесь никого нет?
Аид медленно качает головой.
— Ты думал, я брошу тебя волкам в первую же ночь? Окажи мне немного доверия, Персефона.
— Я не должен тебе ничего оказывает. — Это звучит слишком резко, но я набралась смелости
для этого, и от разочарования у меня кружится голова. От этого места у меня кружится голова. Все совсем не так, как я ожидала. Он совсем не такой, как я ожидала.
— Ты должен заявить о своих правах, и ты должен сделать это сейчас.
— А ты должна перестать указывать мне, что я должен делать. — Он оглядывает комнату с
задумчивым выражением лица. — Ты говоришь, что не девственница, но ты делала что-нибудь такое раньше?
Это выбивает ветер прямо из моих парусов. Нет смысла лгать, по крайней мере, на данном этапе.
— Нет.
— Так я и думал. — Он сбрасывает пиджак и медленно закатывает рукава. Он даже не смотрит
на меня, не обращает внимания на то, как я пожираю глазами каждый дюйм обнаженной кожи. У него красивые предплечья, мускулистые и татуированные, хотя я не могу разобрать рисунок. Это похоже на завитки, и мне требуется несколько долгих мгновений, чтобы понять, что татуировки располагаются вокруг шрамов.
Что случилось с этим человеком?
Он садится рядом со мной, держа между нами полную подушку.
— Есть несколько предварительных вопросов, на которые мне нужно получить ответы.
Это удивляет меня до смешного.
— Я не знала, что есть вступительное собеседование.