– Не преувеличивай, Кейт.
Минутное молчание.
Дэниэл спросил, на этот раз мягче:
– А профессор Кайли что сказал?
Я пожала плечами:
– Был, как всегда, любезен. Ты же его знаешь.
– Кайли? Любезен? Ну вот тебе и ответ. Ты единственный человек на кафедре, с кем Кайли любезен. Как по-твоему, с чего бы? Подумай сама.
Но я думала о Мэтте. Меня терзало смутное чувство, что я его предала. Именно предала. И непонятно, с чего бы, ведь на деле Мэтт сам себя предал.
В ту зиму, пока мы были заняты своими заботами, дела у Паев шли все хуже и хуже. Наверное, присмотрись мы получше, заметили бы тревожные знаки, но ферма Паев была на отшибе, вдобавок зима выдалась такая суровая, что все сидели по домам. Паи перестали ходить в церковь, но в первые недели никто не забеспокоился, дороги без конца заметало, и народу на службах было негусто.
В другое время года, случись что у Паев, Мэтт и Люк первыми узнали бы, но зимой работы на ферме не было, и с Паями они не виделись.
Лори не появлялся в школе с октября, после драки с Алексом Кирби. Миссис Станович, у которой дорога под самыми окнами и видно, кто идет на ферму Паев или оттуда, говорила, что под Рождество к Паям несколько раз ходила мисс Каррингтон. Наверное, хотела напомнить Кэлвину о его обязанностях, ведь по закону его дети должны учиться в школе, пока им не исполнилось шестнадцать, но, как видно, ничего от него не добилась. Лори тогда было без малого пятнадцать, а на прогулы фермерских детей школьный совет смотрел сквозь пальцы – дома, как известно, нужна их помощь.
На исходе марта, когда начал таять снег, Мэтт и Люк снова пошли работать к мистеру Паю. Тем временем Рози все реже появлялась в школе. Она и всегда-то была болезненной, любую заразу подхватывала, но на этот раз мисс Каррингтон, видно, заподозрила что-то посерьезней, недаром она зашла к нам, когда Люк и Мэтт отработали на ферме неделю. (Если она и знала о наших семейных передрягах, то виду не подала. Нет, вряд ли она знала, доктор Кристоферсон был не из болтливых.)
Она спросила у ребят – осторожно, прекрасно понимая, что вопрос неудобный, – все ли в порядке у Паев. Я тогда подслушивала, но потом Мэтт закрыл дверь, и я так и не узнала, что они сказали в ответ. Да и знали они далеко не все.
* * *
Думаю, все могло бы быть иначе, будь Лори в отца – и внешностью, и нравом. Без раздоров бы не обошлось – судя по рассказам мисс Вернон об их семейной истории, не могло у них быть все гладко, – но, возможно, было бы полегче, походи Лори на отца. Кэлвин, по словам мисс Вернон, никогда не перечил отцу. А Лори взбунтовался. Его было не так-то просто запугать. Вот что, наверное, злило Кэлвина. Всю жизнь прожить в страхе перед отцом, столько лет сносить оскорбления, чтобы потом на тебя «огрызались», да не кто-нибудь, а родной сын, – думаю, это и стало последней каплей.