. А какие парни за ней тогда бегали… Настоящие звезды, пусть и местного разлива.
Магнус тоже вроде как имел звездный статус. Хотя, скорее, он был настолько высокого мнения о себе, что искренне верил, будто одно его присутствие озаряет любое помещение, куда бы он только ни входил. Одно время он пользовался большим успехом, и даже провел годовое исследование для местного приложения крупной вечерней газеты. Анна немного удивилась, когда он позвонил ей и прямо заявил, что она ему нравится и что он с удовольствием выпил бы с ней пива в одном из восточно-европейских кабаков, популярных в то время…
В дверь ванной постучали.
— Анна! Сири надо покакать прямо сейчас, — сказал Магнус. — Ты слишком долго занимаешь ванную.
Она вышла из душа и завернулась в полотенце, прежде чем открыла дверь.
Сири уже сняла колготки и сразу поспешила к унитазу.
— Займись ею, мне нужно зубрить, — сказал Магнус.
— Конечно, — ответила Анна и повернулась к дочери.
Та уже приступила к решению своей проблемы. Она явно с трудом дотерпела.
— Готово! Вытирай! — крикнула Сири спустя несколько секунд, и Анна подчинилась.
Дочери следовало бы сделать это самой, поскольку в школе она успешно справлялась с данной задачей, но Анна не стала ругаться из-за такой ерунды, в этом ведь не было ничего страшного.
Они вместе спустились на первый этаж. Магнус сидел на диване в гостиной и массировал виски, наклонившись над толстой книгой на английском языке.
— Послушай, любимый. Мой шампунь… — начала Анна. Магнус заерзал на месте.
— Может, мы обсудим это как-нибудь в другой раз? — буркнул он раздраженно, словно она позволила себе что-то лишнее. — Сейчас не та ситуация. Неужели трудно понять?
— Успокойся тогда, — сказала она, а он сердито фыркнул в ответ и опустил взгляд в свою книгу. И Анна поняла, что муж будет вне доступа для нее весь остаток вечера.
— Я уложу детей, — сказала Анна мужу, но он лишь кивнул, не поднимая головы от учебника.
— Сири и Сикстен, пора чистить зубы, — крикнула Анна, и сверху, со стороны детской комнаты, тут же раздался громкий топот.
Он усилился, когда достиг лестницы, а потом Анна услышала шум падения и громкий вой. Это был Сикстен. Анна устремилась к месту происшествия.
Она опустилась на колени, прижала маленькое тело сына к себе и утешала его так, как только могла. Он ударился головой и, вероятно, в том месте должна была появиться большая шишка, но по-настоящему разревелся, только когда она подошла.
Сири тоже начала плакать. На самом деле они боролись за мамино внимание, и ей это льстило, тем более что ее объятий всегда хватало для обоих. И сейчас, прижимая детей к себе, Анна испытала всепоглощающее счастье. Малыши действовали лучше любых антидепрессантов, она знала это из собственного горького опыта. Слезы навернулись на глаза, и Анне пришлось сглотнуть подступивший к горлу комок, поскольку у нее перехватило дыхание. Она получила такое удовольствие, когда теперь сидела на полу и обнимала детей, что мысленно даже поблагодарила Бога за то, что еще могла испытывать столь сильные чувства. Ведь после страшного происшествия на дороге она уже начала бояться, что очерствела душой до конца жизни. Но, похоже, детей эти изменения не коснулись, а ничего другого в принципе ей и не требовалось.