– Моя тётя Пепа – это её мама, – объясняю я детям, как только Долорес исчезает. – Как можно догадаться, сегодня тётя Пепа в чудесном настроении. Всё-таки у сына день дара! Её способность – управлять погодой... не всегда по желанию, правда.
– То есть когда идёт дождь... – догадался один малыш.
– Именно. Тётя Пепа, скорее всего, в плохом расположении духа.
Хихиканье обрывается, как только дети видят ещё одну девушку, с... тележкой на голове. Ни один мускул её лица даже не дрогнет под такой ношей.
– Это Луиза, моя родная сестра, – представляю я. – Её дар – сила. Она, наверно, с приготовлениями к торжеству помогает, – поясняю я детям, которые следят за Луизой, как заворожённые.
Луиза тем временем спокойно доставляет тележку к маминой «клинике» и осторожно ставит её на землю. «Спасибо, Луиза», – слышу я мамин голос. Луиза с довольным видом улыбается и одним махом уворачивает все арепы, сколько там мамочка успела ей подсунуть.
– О-па, смотрите-ка, – говорю детям. – А вот и дядя Феликс... – Но дядя тут же принимает вид нескладного подростка. Мы так и прыскаем со смеху: был дядя, стал пацан. – Это Камило, ему на самом деле пятнадцать, и он у нас баламут, – сообщаю ребятне. – Вы смотрите в оба, у него дар перенимать чужой вид. Никогда не знаешь, кем обратится в следующий раз.
Камило под общий хохот превращается в одного из ребят, а потом обратно в себя. Его вообще ареной не корми, дай только людей посмешить.
– Не обращайте внимания, – советую детям. – Пошли дальше! – И они послушно следуют за мной. Впереди уже виднеется запруженная городская площадь.
На оживлённой площади стоят палатки. Там местные торгуют фруктами в больших корзинах: тут и манго, и маракуйя, и бананы связками, и чонтадуро [тропический плод] с персиковой пальмы. А рядом – буханки хлеба, тарелки с пончиками – оладья, мешки тягучих круглых булочек Пандебоно. Пара женщин торгуются за ткань ручной вязки. У обоих так и сверкают огоньки в глазах – торгуются ведь не столько ради цены, сколько ради удовольствия! А у кучки стариков в кафе уже разгорелся спор за чашкой чёрного кофе. Они закатали рукава повыше и требуют у трактирщика за стойкой ещё по чашечке. На скамейке в тени развесистой душистой жакаранды сидят бок о бок пожилые супруги и следят, как к ним ползёт по травке малыш. Бабуля сгребает внука в объятия и награждает звонким поцелуйчиком в щёчку.
Парочка ребят из моей свиты убегают поиграть в футбол – его гоняют тут же, в самом центре площади. О-па, шляпник – возьму-ка примерить одну, с полями пошире. Позирую детям – те заливаются вовсю. Ладно, со шляпой подождём. У мороженщика с его изумительным мороженым мы натыкаемся на моих папу с дядей. Первый высокий и худой, второй – низенький и... не худой.