— Хороший тост, — сказала Club, — со мной тоже так было. Да что там было. Это очень часто происходит. Наверное, это вообще — крайне распространенная штука. Так плодятся комплексы. Они складируются, и в какой-то момент во всем этом уже не разобраться.
— Давайте по полному бокалу выпьем, — предложил Петр.
После того, как мы выпили, я спросил я него:
— Слушай, а когда ты женишься?
Это был популярный в нашем кругу вопрос. Это был вопрос-выстрел. Нечто, похоже на Черного Петра, который происходил с некоторой периодичностью. Но в отношении Петра такие вопросы не практиковались. Он был настоящим авторитетом.
— У меня тоже выработался комплекс, — признался Петр, — что тут делать? Я сам взрослел на ошибках. Я учился сам у себя. У меня не было учителя. Были моменты в жизни, когда я видел вокруг себя такое кривое зеркало, что даже не знал, живут обычные. Меня так воспитывали. Я не хочу вдаваться в подробности. Первые шаги в жизни у меня были слабыми и неумелыми. Я горел, энергии было много, но не было фокусировки. Я много сделал зря. Гораздо позже, анализируя свои ошибки, я стал заниматься самовоспитанием. Меня воспитали не для общества, а для того, чтобы пользоваться мной. Так делают многие люди с врожденными странностями. Возьмите вот Вову Автояна. Это — пример. Вова — совершеннейшая кукла. Хотя сам по себе, от природы, он неплохой пацан, но родители сделали из него средство для наслаждений. Это ведь кайф, когда нервную энергию можно безнаказанно разряжать. Они то посылают его работать, то приезжают на работу и забирают, и он сидит дома, готовит обеды, и не дай бог, если когда ключ в дверях заскрипит, он не подбежит и не построится в шеренгу. Они придумали ему график курения. Тогда-то можно, тогда-то нельзя. Он одет во все черное. Когда-то мы подарили ему на день рождения вещи — ну, мама с сестрой, они давай над ним издеваться — мол, какой ты урод в этой одежде. Ну, запретили ему это носить, накупили шмоток черного цвета с рынка. А уж чтобы девку завести. Зато они всей семьей смотрят порнуху. Заметьте — всей. И мама работает директором детского сада. Она — на хорошем счету, и — гуманист. Как же не быть гуманистом, работая в детском саду. Возможно, именно поэтому я достаточно силен в интуитивной психологии. Потому что со мной было что-то подобное, только я не стал Вовой Автояном, а просто доказал свои права, и сейчас на мою свободу сложно покушаться. Но как трудно это сделать? Знаете, это не то, что первый шаг. Это просто прыжок в огонь. Представьте себе, что нужно для того, чтобы Вова Автоян бежал? Вы себе это представляете? Я бы поставил ему памятник, если бы он сумел это сделать. Но это невозможно. Вы сами это понимаете. И не только в этом дело. Очень хочется выиграть у жизни. Просто было время, когда и я шага ступить не мог. Знаете, что такое система? Это та машина, которую мы пытаемся воспроизвести в фантастических романах. Но я бы не стал применять фантастические методы, чтобы ее описывать. Толтеки считают, что Орел видит тебя насквозь. Ты — и корм его, и как бы и тело его. Таким образом, он функционирует. Сам себя есть, сам себя пьет, сам с собой борется. Предположим, что это — так. Тогда он — универсальный организм, и все мы — его части. Каждый пункт нашего мышления — это часть целого. Именно поэтому мы живем стаей. Время от времени происходят войны. Орел пускает сам себе кровь. Он делает обновление. Каждый человек в отдельности — своего рода копия. Мы тоже способны пускать сами себе кровь, менять идеологию, что-то искать, чтобы в итоге пойти на корм системы. Это довольно универсально. Смерть — это обязательная фаза бытия.