— Ладно.
— Ты что, все мне простишь?
— Не знаю. Да. Наверное, да.
— Я сделала тебе много плохого.
— Может быть. Я уже не помню.
— Я не обо всем тебе сказала.
— Ладно. Можешь не говорить.
Все это было лишь словами, и я не знал, сумею ли я простить ее на самом деле. Более сильный человек, окажись он на моем месте, не стал бы мучить себя лишними сомнениями. Есть человек. Есть ложь. Есть, в конце концов, постоянная потребность в сексе, и с этим приходится как-то мириться. Потому — прочь сомнения, пользуйся тем, что есть, закрыв глаза на моральный аспект.
В идеале все выглядит хорошо.
В идеале — все мы герои и гиганты. Но жизнь быстро расставляет все по своим местам. И оказывается, что слова об изобретении велосипеда — это тоже изобретение велосипеда, и об этом говорят все, кому ни лень.
Важно то, кто и как поставил тебя на ноги.
Важен порядок родовой общины.
Если ты вышел вон, не входи назад, не думай об этом — этого просто не существует. Выключи этот отдел своего мышления. Если уж опускаться до хождения по головам, то данный процесс не должен сопровождаться мышлением. Большинство вещей — это естественно, так же, как зубы и умение кусать.
Но хочется верить. Может быть, как в детстве. Когда ты — один и самый главный, а весь мир создан как будто для тебя.
— Помнишь, мы сидели на крыше, — сказал я.
— Да, — она воодушевилась.
— Мы пили вино.
— Да. Я бы снова так хотела.
— На крыше?
— Да.
— Сейчас холодно.
— Не так уж и холодно.
— Хочешь поискать свободную крышу?
— А ты?
— Я не знаю. Я хотел пораньше лечь поспать.
— А….
— Знаешь, можно завтра.
— А ты где сейчас живешь?
— А, так. Не важно.
— Снимаешь жилье?
— Типа того.
— Я бы могла к тебе приехать.
— Да нет. Здесь просто нет места.
— Кто-то есть?
— Да.
— Это твои родственники?
— Да.
Если бы меня точно искали, я бы тотчас спалился на этой глупости. Но что-то подсказывало, что меня не ищут, и дело тут вовсе не в том, что я думал. От природы я всегда был человеком показной аккуратности, и все считали меня правильным и умным, хотя это совсем не так. Аккуратный человек никогда не попадет в подобную ситуацию. Скорее, я просто любил шифроваться, вводя окружающих в заблуждения. Это был верх двуличия. Но Вика, она, пожалуй, знала все. Если бы ее природный изъян, все бы было в порядке.
Наверное, когда-то я отдал ей частичку себя самого, и теперь эта частичка постоянно болела. Мне нужно было вернуть ее. Или сделать так, чтобы она всегда была рядом.
Но я так часто наступал на одни и те же грабли.
Так было и два года назад, когда мы попытались пожить вместе, и она тотчас нашла себе посторонние связи.