Без пяти восемь я вошла в Звёздный зал «Чёрной розы» в сопровождении утончённого и предупредительного красавца-метрдотеля в смокинге. Джим лично встретил меня в фойе, поприветствовал негромким приятным голосом и с обаятельной и услужливой улыбкой поцеловал пальцы протянутой ему руки. Проводив меня в зал, он отодвинул кресло возле столика, расположенного в сумраке мерцающей красотами звёздного неба беседке из синего пенелопского мрамора с вкраплениями радужно искрящейся слюды. На фоне таких же стен высокие античные колонны беседки и изысканно выточенная балюстрада казались прозрачными и даже призрачными, словно их силуэты только угадывались в сиянии южной ночи.
Покрытый белоснежной скатертью столик был сервирован на двоих фарфором и позолоченным серебром. В глубинах хрусталя мерцали золотистые галактики искр, отражающих свет десятка свечей, горящих на подвешенной над столом люстре из кварца. Погрузившись в уютное резное кресло, я с блаженным видом огляделась по сторонам. Ближайший столик был метрах в семи от меня и высвечивался из темноты таким же неверным светом свечей, от чего казался лишь деталью интерьера.
— Могу я предложить мадам бокал мадеры из собственных погребов господина советника? — с нежнейшей улыбкой поинтересовался Джим.
Я бывала в его владениях довольно часто, и он, конечно, знал, что я люблю мадеру, но вряд ли имел свободный доступ к погребам советника Грандера. Скорее, это был благородный жест Эдди, как радушного хозяина. Я милостиво кивнула, и Джим наполнил мой бокал.
— Если вам что-то понадобится, вам известно, как дать мне об этом знать, — он взглянул на хрустальный колокольчик рядом с вазой, в которой исходили от нежности белоснежные лилии.
— Неужели ты сам будешь прислуживать за столом? — уточнила я. — Не слишком ли много чести…
— В самый раз… — шепнул он, взглянув мне в глаза. — К тому же это доставит мне истинное наслаждение.
Я пригубила вино, чтоб скрыть усмешку, а он беззвучно исчез в темноте. За последние годы я уже отвыкла от такого обращения, а ведь когда-то это было для меня привычным делом. Неужели меня опять будут носить на руках, окружать заботой и возводить на пьедестал? По правде говоря, иногда это бывает очень утомительно.
Из темноты снова появился Джим, но теперь он сопровождал к столику Джулиана МакЛарена. Тот был в пиджаке из змеиной кожи, чёрном с зеленоватым отливом, шёлковой водолазке и чёрных брюках. В руке он держал цветок, кроваво-алую розу на длинном стебле. Он с улыбкой протянул её мне и сел напротив. Я вдохнула её аромат и воткнула в вазу с лилиями. Джим тут же быстрым, почти незаметным движением передвинул её так, что она оказалась в самом центре цветочной композиции.